Игра без правил. Как я была секретным агентом и как меня предал Белый дом

Абдул Кадыр Хан, пакистанец, получивший европейское образование и докторскую степень как специалист по металлургии, в начале семидесятых поступил на работу в голландском филиале «Уренко» (URENCO), международного концерна, работавшего над развитием центрифужной технологии обогащения урана. «Едва начав работать в „Уренко“, Хан принялся искать доступ к урановой центрифуге, по ходу дела приобретая знания и опыт», — пишет Гордон Корера в своей книге «Торговля бомбами» о ядерной сети Хана. В 1974 году Хан предложил себя премьер-министру Пакистана в качестве шпиона по ядерным технологиям:

Осенью 1974 года Хан начал шпионскую деятельность… В письме… [пакистанскому] премьер-министру Зульфикару Али Бхутто… он написал, что владеет технологией обогащения урана, знает, как применить ее на деле, и хочет вернуться [в Пакистан], чтобы приносить пользу… В Нидерландах к концу 1974 года Хан, окончательно осмелев, все глубже проникает в секреты ядерной технологии… К 1975 году Хан уже имел доступ к информации, которая ляжет в основу его будущей карьеры… как международного распространителя ядерных технологий. Он украл чертежи и техническую документацию практически всех существовавших на тот момент модификаций центрифуг для обогащения урана.[83]

К 1976 году Хан возглавил тайную ядерную программу Пакистана, работая в засекреченной технической научно-исследовательской лаборатории в городе Кахута (впоследствии названной его именем). Тем временем обстоятельства складывались так, что в целом ряде стран стали разрабатываться секретные ядерные программы и возникла насущная необходимость в формировании черного ядерного рынка, в поставщиках технологических схем обогащения урана и посредниках для закупки материалов и оборудования.

Прилагая усилия к созданию бомбы в Пакистане, Хан одновременно становится «распространителем»… Как пишет Плейм, «за несколько десятилетий он сколотил приличное состояние на поставках высокотехнологичных ядерных материалов, в том числе для Ливии и Северной Кореи». Но и ЦРУ понадобилось несколько десятилетий, чтобы в полной мере осознать масштаб его деятельности.

Хотя уже в 1979 году Хан попал в поле зрения ЦРУ как руководитель секретной ядерной программы в Пакистане, в эпоху Рейгана антикоммунизм считался важнее антираспространения, а потому, как пишет Корера, США и ЦРУ тесно сотрудничали с руководством и спецслужбами Пакистана по тайным поставкам оружия для сил моджахедов, воевавших в Афганистане против Советской армии.

И только в конце девяностых, продолжает Корера, «ЦРУ и МИ-6 [британская служба безопасности] решили более энергично приняться за ядерную сеть Хана и выяснить, что она собой представляет… Небольшая трансатлантическая команда, разрабатывая Хана, сосредоточилась прежде всего на определении ключевых участников его сети, а затем приступила к сбору подробной информации об их деятельности… Старая добрая стратегия вербовки послужила ключом к раскрытию сети А. К. Хана. По словам главы секретной службы ЦРУ, понадобилось „десять лет кропотливой работы, включая многомиллионные затраты на вербовку информаторов, тайные ходы, виртуозные ухищрения и бесконечное терпение, в недостатке которого нас так часто упрекают, чтобы вначале выследить, а затем разоблачить Хана“».[84]

Это подтверждается и свидетельством Тенета: