Игра даэдра (СИ)

Получив бадью, направилась собирать вещи: ножные обмотки, нижнюю рубаху, штаны, исподнее – всё, что подлежало очистке после долгого похода. У жреца набралось примерно столько же и, кажется, он всерьез намеревался заняться стиркой сам. Мы замочили всё, что влезло в бадьи, в мыльной воде и оставили на некоторое время, чтобы походная грязь отделилась от ткани.

– В проточной холодной воде можно прополоскать, – наставлял данмер с видом опытной прачки.

Мы покинули таверну и свернули направо, к мосту. Перейдя через улицу, спустились на скользкий заснеженный бережок и поставили бадьи на тонкой каменистой каёмке у самой воды. Я достала одну ножную обмотку, поморщилась от запаха, наклонилась пониже и принялась энергично её полоскать, чтобы хоть немного отбить вонь. От движений стало намного теплее. Вот только руки онемели в холодной воде. Чувство стыда постепенно отступало. Ну, перепутала имя, с кем не бывает!

Эрандур стирку начинать не торопился: стоял и закатывал рукава рубахи. Показалось, что он стоит и наблюдает, оценивающе приподняв бровь.

– Что? – спросила я, резко разогнувшись и запястьем убрав прилипшие волосы с лица.

– Ты довольно яростно принялась за дело, – заметил друг. – Думал, ты хочешь послушать про Эдриана.

– Стирать тоже надо, – я отжала ледяную воду, разложила выстиранную обмотку на снегу и потерла ладони друг о друга, разгоняя кровь. – Так что же с ним случилось? Приступ безумия?

– Не совсем. Лидия сама толком не понимает, как это происходит, но придворный маг в Вайтране, изучающий драконов…

– А-а, Фаренгар! – я снова наклонилась и принялась полоскать вторую обмотку. – Знаю-знаю! Пытался заслать меня в какую-то руину…

– А пошёл туда Эдриан, где обнаружил скрижаль и стену с древним драконьим языком, перед этим поглотив драконью душу, – продолжал объяснять Эрандур, выбрав из бадьи вещь, в которой я опознала исподнее. – А драконы…

Не успела я разогнуться и положить обмотку на снег, как друг протянул мне предмет своего гардероба.

– У тебя так ловко получается, – подбодрил он с тонкой улыбкой.

– Прекрати так улыбаться, это злит… – призналась я, но исподнее взяла. Какая уже после всего пережитого разница?

– Так вот драконы, – с уже серьёзным хмурым видом продолжил Эрандур. – Они не просто так символ власти Империи. Это существа, рожденные править. А поглощение их душ чревато тем, что души могут взять власть над сознанием поглотившего.

– В смысле? – я вернула трусы другу, и он принялся с силой отжимать воду.

– Эдриана можно сравнить с камнем душ. Из камня душ может вырваться поглощенная душа и связать волю того, кто не знает, как с ней обращаться. Поэтому довакина и призвали Седобородые на Высокий Хротгар. Он должен уметь управлять своей силой, иначе последствия будут ужасны.

В течение реки опустилась моя рубаха. Призадумавшись над словами данмера, я методично полоскала одежду, не заметив, как на берегу столпились местные юноши и принялись тихонько посмеиваться. Когда до ушей донеслось приглушенное хихиканье, я распрямилась и обернулась к другу, заметив краем глаза и троицу румяных деревенских обалдуев.

– Что? Я что-то делаю неправильно?

Эрандур развернулся и рявкнул:

– Пошли вон!

Парней как ветром сдуло, но их смех слышался ещё некоторое время.

– Ты всё делаешь правильно, – уверил меня жрец. – Просто молодые люди углядели в твоих обычных действиях ну… – Эрандур ладонями показал округлость, – нечто двусмысленное.

– Тактичный как всегда, – я сунула ему в руки рубаху, чтобы не производил непонятных жестов. – Мог бы просто сказать, что они смеются над моей задницей!

– Да там не над чем смеяться, – выдал жрец, прокашлялся и отжал рубашку с такой силой, что вены на руках вздулись.

Меня бросило в жар. Понятно, что я не в его вкусе, но мог бы хотя бы скрыть правду. Да, приключения изматывают, и от былой аппетитной кухарочки почти ничего не осталось. Не скажу, что сделалась совсем костлявой, но стала гораздо тоньше, чем была. Стройнее, жилистее, сильнее. Лицо заострилось, а шрамы изуродовали щеку. Как же я мечтала избавиться от них, выучить самое сильное целебное заклятие и навсегда уничтожить страшные воспоминания о той ночи.

Судя по тому, как я переменилась в лице, и как резко угас мой пылающий злобой взгляд, данмер понял, что оскорбил меня.

– Я не имел в виду, что…

– Лучше молчи, – буркнула я, схватив штаны.

– А Вилхельм тоже… – вдруг вырвалось у жреца.

– Замолчи! – мне не хватало сдержанности, чтобы выслушивать его, да еще и снова погружаться в горькие мысли о себе и собственном несовершенстве. Штаны выскользнули из онемевших пальцев и едва не уплыли по течению. Я успела выловить их в самый последний момент.

– Вилхельм, – прорычала я, – убежал, когда я назвала его твоим именем! Он оскорбился, а я… Я хотела, как шлюха, просто переспать с ним, потому что ты сказал его отвлечь!

Услышав подобное признание, данмер отвернулся, аккуратно разложил мою рубашку на снегу и посмотрел на меня с толикой порицания.