Игра даэдра (СИ)

– Как не было? – Вилхельм замер за стойкой с откупоренной бутылкой пряного вина. – А что же тогда произошло…

– Некромант, – почему я так сказала, не знаю. В голове за время путешествий сложилась упорядоченная схема: происходит что-то необычное – виноваты некроманты. После этого ответа никто не задавал лишних вопросов. Обычно местные ужасались или начинали понимающе кивать и скоро успокаивались. Вилхельм тоже воспроизвел ожидаемые движения.

– Теперь всё ясно, – высказал он. – Понятно, почему злодей поселился среди мертвецов… Это он тебя так напугал, Джулия?

– Да, такие чары. Заклятие страха. Попало в меня, – я поднялась с лавки, поглядела на обескураженную Линли, прикрывшую рот ладонью, и поплелась к стойке.

Вилхельм подрагивающей рукой разливал вино в жестяные кружки из-под эля. Самый оптимальный объем, чтобы прийти в себя. Бард присоединилась к нам и попросила кубок.

Мы выпили. Я осушила целую кружку вина в несколько крупных глотков, и меня повело в сторону. Терпкая вяжущая сладость вперемешку с крепким душком обволокла горло. Разговор между мной и Вилхельмом в присутствии Линли не клеился. Я даже не знала, с чего начать, и не понимала, почему выгораживаю Эдриана. Помнила, какая надежда вспыхнула в глазах барда, когда она узнала, кем является пришлый норд.

Дверь «Вайлмира» распахнулась, слабо стукнула о косяк и резко скрипнула расшатавшейся за день петлей. Эрандур и Лидия ввели внутрь довакина, поддерживая его под руки. Мужчина бормотал что-то несвязное и еле переставлял ноги.

– Дай ключ от свободной комнаты, – попросила я Вилхельма, и он медленно, не спуская глаз с вернувшейся в таверну троицы, выложил на стойку ключ.

– Первая дверь, – безжизненно выговорил хозяин. Я подхватилась и побежала открывать дверь.

– Уйди, – зашипел на меня Эрандур, но был проигнорирован.

Отперев дверь оставшейся свободной комнаты, я отошла в сторону, пропуская довакина вперед.

Данмер вышел, отобрал у меня ключ и положил на стол.

– Что происходит? – шепотом спросила я у друга и получила, как всегда неоднозначный ответ:

– Тебе лучше держаться подальше. Он сейчас опасен, – Эрандур наклонился ко мне так близко, что его колючая борода скользнула по моей щеке, словно он собрался меня целовать. – Отвлеки Вилхельма для его же безопасности. Я попробую разузнать у Лидии все подробности. Эдриан не в себе. Это как-то связано с его растущей силой, – быстро зашептал жрец.

– Как я должна отвлекать? – растерялась я, едва разобрав сказанное.

– Сама придумай, – короткий ответ не оставлял мне никакого выбора, потому что в нетрезвом рассудке крутилась только одна мысль.

Данмер отступил назад, уселся на лавку и, забрав со стола ключ, принялся нетерпеливо вертеть его в руках. Эрандур явно нервничал. Я прокашлялась:

– Бард! – нарочито пьяный голос удался как нельзя лучше. – Песню в честь героя, пораженного некромантским заклятием!

Линли ахнула, достала лютню из-за стойки и повесила её на плечо. Ловкие пальчики женщины пробежались по струнам, ударили пару раз, и она запела. Томный, приятный, но чуть подрагивающий голос полился по залу «Вайлмира», ведомый медленным перебором лютни.

– Герой он бесстрашный, он непобедим…

Я направилась к стойке, ловя на себе вопросительный взгляд Вилхельма.

– Так слушайте, норды, о славе его!

Покосившись на Линли, заметила, что глаза её плотно закрыты, а ресницы подрагивают, словно бард пыталась прочувствовать всё величие момента.

– Лишь кинешь ты клич, и придёт довакин…

Ох, знала бы она истину! Придёт и мокрого места не оставит.

– В ком вера сильна, а честь прежде всего!

Честь – быть безжалостным зверем и терять контроль?

– Изгонит он зло и врагов победит…

Огибая стойку, я только и думала о том, как бы этого героя самого не пришлось изгонять, чтобы спасти мир.

– И даже сквозь пекло пройдет невредим!

Или нам устроит Обливион в Нирне? Вилхельм хмурился, видя, что я становлюсь всё ближе и ближе.

– И доблесть его небеса озарит!

Мои руки нежно легли на плечи трактирщика, ладони скользнули вверх по шее, тревожа короткие волосы, Вилхельм прикрыл глаза, подаваясь вперед, прижимаясь ко мне.

– Наш герой, наш защитник, о довакин!

Перебор лютни набирал скорость, мои губы соприкоснулись с губами трактирщика, ощутили жесткую короткую щетину и вкус недавно выпитого вина. Несколько ударов по струнам лютни, последний аккорд песни и поцелуй стал глубоким и жадным. Я повлекла Вилхельма за собой в комнату. Напоследок скосилась на жреца, уронившего лицо в ладони.

Руки Вилхельма спустились вдоль моей спины и властно стиснули мои ягодицы до того, как мы успели скрыться в комнате. В тишине внезапно завершившейся песни, я простонала слишком громко. Не хотелось даже глаза открывать лишний раз, чтобы не почувствовать неуместного стыда. Надо было сначала уйти к себе, переодеться обратно в платье и уже после приступать к соблазнению, а не действовать напролом.