Игра души

Джим отвернулся от окна, внутренне возмущаясь тем, что с мальчиком никто не играл. Он взял кофе со стола и сел перед компьютером. Сделав первый глоток, профессор поморщился:

– Твою мать.

Он любил холодный кофе со вкусом ванили, но на дух не переносил карамельный сироп. Этот кофе был с карамелью. Продавец снова ошибся, и профессор хотел спуститься и потребовать замены, но этим вечером он собирался готовиться к подкасту.

Джим включил «Аймак» и открыл заметки, где у него был намечен план программы. В течение часа он планировал во всех подробностях рассказать о серьезной вспышке ботулизма, от которой пострадали уже четыре сотни детей по всей стране. Согласно его собственному расследованию, причина распространения болезни крылась в партии сухого молока «Гроукидс» фармацевтической компании «Глобал Хелс». Партия была отозвана с рынка за несколько недель до этого без какого-либо объяснения и освещения в медиа. В течение следующих дней Джиму удалось получить доступ к группе в «Фейсбуке»[5] под названием «ДетскийБотулизм». Количество новых обращений по сравнению с данными прошлого года говорило само за себя. Все комментарии в группе, казалось, повторяли друг друга: «Не знаю, из-за чего это могло произойти. Мой сын пьет только сухое молоко “Гроукидс”».

Он подготовил эту программу почти в одиночку. Материала было собрано столько, что придраться было просто не к чему. Слова декана задели его, и Джим даже задумался над тем, не написать ли ему статью. Проглотив свою гордость, он мог бы отправить ее в свою бывшую редакцию, в «Геральд», где он не появлялся с момента увольнения в 1998 году. Однако Джим тут же подумал о том, как об этом начнут шептаться его бывшие коллеги, до сих пор работавшие в издании.

Он включил микрофон, открыл программу для подкастов и, глубоко вздохнув, начал запись:

– Доброй ночи, искатели. Сегодня я приготовил для вас доказательства по делу, которым занимался на протяжении последних дней. За вспышкой ботулизма, от которой пострадали уже более четырехсот детей, по всей видимости, стоит фармацевтическая компания «Глобал Хелс». Если общественность и дальше будет игнорировать происходящее, последствия могут…

Он остановил запись. С первых слов у него появилось какое-то нехорошее предчувствие.

Джим открыл браузер и зашел на сайт университета в раздел, где перечислялись меценаты и благотворители. Во вкладке «Партнеры», будто они делали что-то помимо того, что перечисляли деньги, на первом месте гордо красовался логотип «Глобал Хелс».

– Черт.

Это было еще хуже, чем карамельный латте. Джим не знал, что делать. Он мог бы запустить подкаст в прямом эфире по ссылке в «Твиттере» и не размещать его для скачивания. Таким образом, если кто-то из «Глобал Хелс» или из руководства университета будет искать запись среди списка подкастов, чтобы доказать его нападки, найти ничего не удастся. Но он понял, что этого будет недостаточно. Джим взялся за это расследование именно для того, чтобы эта новость вышла в свет и возымела должный эффект: штраф, денежную компенсацию для семей, внесение изменений в рецептуру, чтобы подобное не повторилось. Удалив выпущенный подкаст, он набросит тень на свою работу и подорвет собственную репутацию. Тысячи людей, которые слушали его каждые пятницу и субботу, увидят, что он удалил эту новость со своей страницы, очевидно поддавшись давлению сильных мира сего. Разве не против этого он боролся всю свою жизнь? Если же он выпустит подкаст как обычно и совет узнает об этом, он может попрощаться с карьерой преподавателя. Все это было омерзительно.

Джим поднялся со стула и вернулся к окну. На балансире, на котором сидел мальчик, теперь катались две девочки с качелей, а мальчик сидел на одной из этих качелей с безжизненно свисающими ногами, которые походили на сталактиты. Джим поискал взглядом его родителей среди взрослых, собравшихся на зеленой лавочке, но они, похоже, были так увлечены разговором, что никто не обращал внимания на одинокого малыша.

Джим собирался спуститься и сам покачать его на качелях, когда неожиданно начался дождь. Родители тут же поднялись, а дети бросились врассыпную. В мгновение ока парк опустел, и вид этой площадки, этих качелей напомнил Джиму то время, когда он был намного счастливее.

Профессор взял телефон и набрал номер. Через несколько секунд на другом конце раздался женский голос:

– Джим?

– Привет, Кэрол, – произнес он с надеждой в голосе.

– Что тебе нужно? – Очевидно, она не ждала его звонка.

– Можно поговорить с Оливией?

– Она в Лонг-Айленде. В гостях у Аманды.

Он горько вздохнул, но так, чтобы Кэрол не услышала.

– Да? Если б я знал, что она не собирается проводить выходные с тобой, я бы пригласил ее сюда.

– Она… Она бы отказалась. Она хотела провести несколько дней у подруги. Она целую неделю уговаривала меня и родителей Аманды.

– Но… Мы могли бы сходить в театр или…