Игра души

После той неожиданной аварии Джим несколько раз приходил навещать меня в больницу. Мы с ним всегда были достаточно близки, но вместе с тем держались на еле заметной дистанции, и его визиты отягощали меня. Помню, даже мама спросила, почему мой бывший преподаватель из Колумбийского университета приходит ко мне так часто. Признаюсь, я сама не могла определить наши отношения с Джимом, да и не хотела этого делать. Он нравился мне, однако я не выносила его постоянной заботы и знаков внимания. Однажды в больнице я проснулась от долгого дневного сна из-за разговора, эхом отдававшегося у меня в голове: Джим и моя мать разговаривали с чашками кофе в руках, пока я спала. Я притворилась спящей и услышала, что они говорят обо мне. Любопытство журналистки удержать невозможно. Он сказал моей матери, что я дорога ему. Что в его жизни я занимаю особое место. От этих слов у меня закружилась голова, и я сымитировала крик боли, чтобы прибежали медсестры и выпроводили Джима без каких-либо объяснений с моей стороны.

Его нежность доставляла мне боль. Меня огорчало, что он так хорошо понимал мою суть. Может, за все годы моей жизни он был единственным человеком, которому это удалось?

Когда меня наконец выписали, я решила не говорить Джиму об этом и отдалиться. Я не сказала и о том, что переехала из своего старого дома в Бронксе в маленькую студию в Вест-Виллидж. Я поменяла телефон и какое-то время пыталась его забыть. Более того, если б не эти письма, дистанция между нами увеличивалась бы все больше, пока в конце концов связывающий нас узел не развязался бы навсегда. Какая-то часть меня хотела этого. Но не по собственному желанию, а из-за страха. Я хотела удалить оба письма. Зачем же мне понадобилось открывать второе? Возможно, если б я этого не сделала, все обернулось бы совершенно иначе.

Оно было отправлено в семь утра, за час до того, как я переступила порог «Пресс».

«Мирен, я бы не стал настаивать, если б это не было по-настоящему важно. Знаю, в больнице я вел себя немного навязчиво, но мне кажется, что у меня кое-что есть. Это насчет Эллисон Эрнандес. Я только что прочитал анонс об обнаружении тела на сайте “Пресс”. У меня нет другого способа связаться с тобой. Это серьезно. Это касается и Джины Пебблз. Возможно, ты помнишь ее.

Позвони мне, 555–0134.

Джим».

Имя Джины Пебблз выделялось как два слова, способные смести все. Имя Эллисон только набирало обороты. Я еще не осознавала, как эта история начинает расти и разворачиваться, как колода карт. Я тут же набрала номер.

И услышала его голос. Такой теплый и равнодушный. Такой близкий и вместе с тем далекий.

– Да?

– Профессор Шмоер?

– Мирен?

– Что ты узнал об Эллисон и Джине Пебблз?

– Как давно. Я… Я рад, что ты позвонила.

– Да, я… Я была немного занята.

– Знаю. Я видел роман на витринах. Поздравляю. Ты, как никто, заслуживаешь этого.

Он замолчал. Я не знала, что ответить на его слова.

– Я получила твое письмо, – сказала я наконец.

– Может, увидимся? Профессиональные отношения. Я понимаю, что поставил тебя в неловкое положение. Просто я… Переживал за тебя.

– Мне не нужна ничья защита, ты ведь знаешь?

– Знаю. Поэтому и не настаивал. Когда тебя выписали из больницы, я понял, что мы не скоро увидимся.

– Почему ты мне написал?

– Мне показалось, тебе это будет интересно.

– Ты не можешь отправить все по электронной почте?

– Я бы предпочел показать тебе лично.

Я ответила ему молчанием. Мне не нравилось просить.

– У меня куча дел. Я вернулась в газету и…

– Вчера вечером кто-то с анонимного профиля отправил мне фотографию Эллисон Эрнандес… распятой на кресте. Полагаю, ты уже слышала, как было найдено тело. Как и весь город.

– Да. Я только что вернулась и начинаю работать над статьей об Эллисон. Мне нужно что-нибудь выходящее за рамки… известных фактов.

– Мирен, нигде еще не было опубликовано, что ее распяли.

– Разве нет?

– В статье «Пресс» упоминается лишь о том, что тело нашли, как и у остальных газет и каналов. Думаю, они не хотят ступать на такую скользкую дорожку, пока у них не будет официального подтверждения. Мне удалось поговорить с полицией Рокавей. Они не сказали ничего определенного, но их молчание говорит само за себя.

– И кто-то отправил тебе фотографию Эллисон?

– Да. Кто-то отправил мне фотографию Эллисон в семь вечера. Я прочитал вашу статью. Там сообщается, что два подростка обнаружили тело в восемь. Мне отправили ее за час до обнаружения тела.

– Я еще не успела… Можешь прислать мне фотографию?

– Нет, если вы опубликуете ее.

– Джим…

– На снимке она, кажется, еще жива. Эта фотография девушки за несколько минут до смерти.

– Ты показывал ее кому-нибудь? Полиции?

– Еще нет.

– Джим… Это не…