Игра души

В течение жизни мы оступаемся сотни раз, и пусть сначала мы не подозреваем об этом, иногда это служит нам толчком для взлета.

Я ехала по Рокавей, оставив позади парк Джакоб Риис, и остановилась у единственной заправки, напротив Форта Тилден, чтобы купить канистру бензина. Я обожала запах топлива, хотя об этом не принято говорить. Помню, как маленькой девочкой помогала отцу качать колеса нашего универсала и, растянувшись на полу, придерживала клапан, пока он проверял давление. Вот чем была жизнь: точечными воспоминаниями, запечатленными в разуме. Запахи, слова или эмоции могли заставить их всплыть на поверхность, но они никогда не возвращались, будто их никогда и не было в твоей жизни, если только какая-нибудь искра не извлекала их из глубин памяти. Мне стало грустно от мысли, что те мгновения существовали в моем мозгу только короткие минуты, когда я ощущала аромат АИ-98, в то время как ночь, которую я вспоминала чаще всего за последние годы, я могла чуть ли не пощупать руками и ощутить ее боль, стоило лишь закрыть глаза.

Доехав до конца дороги, я оказалась в Бризи Пойнт Тип, в том отдаленном месте, где нашли рюкзак Джины. Я припарковала машину как можно ближе к пляжу и осмотрелась. Эта часть побережья Атлантического океана была настоящим пустырем, негостеприимным для посетителей, и кроме никогда не стихающего ветра здесь сложно было найти иную компанию.

Я ждала, сидя в машине, достаточно долго. Из разбитого окна на меня дул соленый ветер. Я размышляла о том, как пройти второе испытание, когда наконец показалось несколько скутеров учеников Маллоу. Похоже, они меня не заметили и бегом направились к пляжу, смеясь, размахивая руками и крича, будто они были абсолютно свободными. Они на самом деле казались такими. У некоторых из девочек в руках были пластиковые пакеты с бутылками пива, мальчики сняли футболки и наслаждались последними лучами заходящего солнца. Двое из них поспешили собрать сухие ветки, чтобы развезти костер на прежнем месте. Я узнала Джеймса Купера и Итана.

Я обдумала все возможные варианты развития событий, но ни один не показался достаточно убедительным, чтобы поменять планы.

Я вышла из машины, открыла багажник и достала канистру с бензином, опасаясь, что она в ту же секунду вспыхнет от моего внутреннего огня. Содержимое канистры выплеснулось на машину: я поливала топливом капот, крышу, окна, салон. Вонь стояла такая, что я снова увидела себя девочкой, присевшей у шин отца, на заправке в Шарлотт. Когда я оглянулась, вся группа подростков внимательно следила за мной, храня молчание. Я подошла к ним и увидела, как Итан тяжело сглотнул, когда я наклонилась и взяла из разведенного ими костра одну из веток. Они переглянулись. На их лицах я прочла неверие в то, что я способна пойти на такой шаг. Ноги утопали в песке, а душа разрасталась вместе с пламенем у меня в руках. Было сложно не почувствовать себя атлетом, который вот-вот зажжет олимпийский огонь и запустит цепочку событий, о которых лучше не думать.

– Я хочу вступить, – сказала я и бросила горящую головню в разбитое окно «Жука».

Огонь распространился быстро, и я отошла от машины, не в силах терпеть исходящий от нее жар. Языки пламени становились все выше и выше. Я следила за их яростным танцем и вдруг заметила, что молодые люди подошли ближе, чтобы посмотреть, как горит машина. Итан также подошел и встал рядом со мной. Огонь лизал окна автомобиля, стекла треснули, и всепоглощающее, неконтролируемое пламя устремилось в салон. В этом было нечто гипнотическое – наблюдать за тем, как огненная пучина поглощает крышу, как гнется металл, как краска встает волдырями и они лопаются, словно мыльные пузыри. От машины валили черные клубы дыма. Подхваченные ветром океана, они неслись вглубь пляжа, словно отправляя предупреждающий сигнал, чтобы никто не сотворил еще какую-нибудь глупость. Но это было не самым худшим. Вскоре огонь добрался до шин, и внезапно, когда казалось, что все успокаивается, одна из девушек взвизгнула и широко раскинула руки, будто обнимая саму свободу. Эту свободу ощущала и я. Другая девушка, с каштановыми волосами, присоединилась к ее крику, а затем то же сделал и Джеймс Купер, который смотрел на меня с улыбкой от уха до уха, с выражением такого удовлетворения, что я буквально слышала его мысли: «Ты невероятная». Остальные ребята вопили и улыбались.

Одна девушка встала рядом и с восхищением уставилась на меня.

– Ты абсолютно чокнутая, и мне это нравится, – заявила она с заговорщической улыбкой.

Затем она подошла к автомобилю и стала танцевать вокруг него.

– Вы не должны были этого делать, – прошептал Итан, не отводя глаз от огня. – Вы не понимаете, во что ввязываетесь.