Игра Джералда

На мгновение она застыла, с ужасом ожидания других голосов или видений. Но ничего не произошло. Тот страшный другой  голос – который сказал Джесси, что она вроде как столкнула кого-то в колодец, – умолк и больше не проявлялся.

Это все нервы, лапуля,  – сказала будущая Рут. Джесси ясно осознавала, что голос сам не очень-то верит своим словам. Он просто решил напомнить, что у них есть одно незаконченное дело и надо поторопиться. – Тебе привиделась женщина и ее нижняя юбка, потому что ты весь день только и думала, что о нижнем белье, только и всего. На твоем месте я бы выкинула из головы эту чушь.

Отличный совет. Джесси быстро намочила шорты и футболку, отжала и бросила в корзину для грязного белья. Потом залезла под душ, ополоснулась, быстро вытерлась и поспешила в спальню. Обычно она не надевала халат для этого марш-броска… но только не сегодня. Джесси запахнула халат, но не стала завязывать пояс, чтобы не тратить время.

В спальне она снова остановилась и прикусила губу, дожидаясь, не вернется ли страшный голос. Она очень надеялась, что не вернется. Что у нее никогда больше не будет этих странных видений и галлюцинаций. Все было спокойно. Джесси швырнула халат на кровать, кинулась к своему шкафчику и натянула свежее белье и шорты.

Она чувствует тот же запах,  – подумала Джесси. – Кем бы она ни была, она чувствует, что из колодца, куда свалился мужчина, пахнет точно так же. Я уверена, что это происходит прямо сейчас, во время затмения…

Она обернулась, держа рубашку в руке, и замерла. В дверях спальни стоял отец. Стоял и смотрел на нее.

Глава 19

Джесси очнулась в тягучем и мягком молочном свете зари. Зловещее воспоминание о женщине из сна не шло у нее из головы, озадачивало, тревожило: о женщине с седеющими волосами, собранными в хвост на затылке, о женщине, что стоит на коленях в колючих зарослях ежевики и смотрит в зияющую пасть колодца в обрамлении острых щепок и обломков досок. Рядом подтаявшим сугробом лежит нижняя юбка. Женщина вдыхает этот ужасный и вязкий запах, идущий из недр колодца. Джесси годами не вспоминала об этой женщине, и лишь после сна о событиях 1963 года – который был вовсе не сном, а именно воспоминанием, – она подумала, что это было нечто вроде сверхъестественного откровения. Как всегда бывает, появилось оно из-за стресса и пропало по той же причине.

Но сейчас это было уже не важно. Ни тревожное видение, ни происшедшее с отцом на веранде, ни то, что случилось с ней позже, когда она обернулась, а он стоял в дверях спальни, – все это уже не имело значения. Все это – только воспоминания о давнем прошлом… и совершенно не связано с тем, что с ней происходит сейчас.

Похоже, я влипла. И очень серьезно влипла.

Джесси откинулась на подушку и снова – в который раз – уставилась на свои руки, прикованные наручниками к кровати. Она чувствовала себя вялым беспомощным насекомым, попавшим в паутину, причем паук уже успел впрыснуть в нее свой яд. Сейчас ей не хотелось уже ничего: только опять погрузиться в глубокий сон, на этот раз – без сновидений, если такое возможно, и оставить в другой реальности бесчувственные колодки рук и саднящее жаждой горло.

Но чудес не бывает.

Где-то совсем рядом раздавалось монотонное, усыпляющее жужжание. Сначала Джесси решила, что это будильник.  Потом, подремав пару минут с открытыми глазами, она подумала, что это детектор дыма.  Последняя мысль на мгновение вспыхнула надеждой, но тут же погасла, вернув Джесси к реальности. Она поняла, что жужжание совсем не похоже на детектор дыма. Оно напоминало… ну…

Это мухи, разве не ясно?  – устало сообщил голос, который «сказал, как отрезал». – Помнишь летние игры? А это команда «Осенние Мухи». У них сейчас как раз проходит ежегодный чемпионат по бейсболу на теле Джералда Берлингейма, выдающегося адвоката и известного любителя секса с наручниками.

– Господи, мне надо  встать, – хрипло сказала Джесси и сама не узнала свой голос.

Какого черта? Что все это значит?  – подумала она. И ответ на этот вопрос – слава Богу, нормальный, а не какая-нибудь очередная ерунда – окончательно пробудил ее от сна. Дело в том, что она не хотела  просыпаться, но в голове билась мысль, что лучше все-таки очнуться и принять реальность такой, как она есть. Необходимо приложить все усилия и освободиться, пока она в состоянии делать хоть что-нибудь.