Игра Эндера

— Не бери в голову, — сказал Мазер Рекхем, — политики боятся тебя, но не могут расправиться с тобой, замарать твою репутацию. Да это у них просто не получиться, пока историки не будут лить на тебя грязь в течение 30–40 лет.

Эндера не заботила собственная репутация. Он абсолютно равнодушно смотрел все фильмы, некоторые моменты его даже развеселили. В ходе войны я уничтожил биллионы баггеров, которые жили и думали, как и мы, которые не сделали даже шага в сторону Земли. И никто не подумал назвать это преступлением.

Все его преступления тяжелым бременем висели на нем, и смерти Стилсон и Бонзо не казались тяжелее остальных.

И с этой тяжкой ношей ждал и ждал долгие месяцы, пока спасенный им мир позволит ему вернуться домой.

Один за одним его друзья неохотно покидали его, возвращаясь в свои семьи. Города радостно встречали своих героев. Эндер видел видеозаписи их возвращений, его неприятно задевало многословное восхваление его заслуг. Почти все его друзья долго говорили, как много он для них сделал, что он научил их всему и привел к победе. Но как только они заговаривали о его возвращении на родину, их слова тонули в шуме помех, и никто уже не слышал ответа.

Со временем вся работа на Эросе свелась к минимуму — расчистке и восстановлению после Союзной Войны, к получению и анализу отчетов бывших военных кораблей, которые теперь проводили исследовательскую работу в бывших колониях баггеров.

Но теперь Эрос стал более деловым и многолюдным, чем раньше и даже во время войны, так как новые поселенцы-колонисты готовились здесь к длительным путешествиям в чужие миры. Эрос стал своеобразной предстартовой базой, Эндер тоже принял участие в общей работе, насколько ему было позволено. Людям даже в голову не приходило, что этот двенадцатилетний мальчик может оказаться таким незаменимым в мирное время, каким был на войне. Но он был терпим к их невниманию, к их стремлению игнорировать его. Он научился выдержке и хитрости. Он стал давать советы и высказывать предположения тем немногим людям, которые его слушали, а те затем все выдавали за собственные идеи. Он беспокоился не о своем авторитете, а том, чтобы задание было выполнено качественно и в срок.

Единственное, с чем он не мог мириться и что ненавидел, — это слепое обожание колонистов. Он тщательно избегал туннелей, где они жили, потому что они везде узнавали его — мир хорошо запомнил его лицо — и начинали рыдать и кричать, обнимать и поздравлять его, показывать детей, названных в его честь, говорить ему, что его молодость навсегда запала им в сердца, что они любят его и совсем не обвиняют в тех убийствах, которые он совершил, потому что он еще совсем ребенок и в том нет его вины…

Он прятался от них, где только мог.

Не было ни одного колониста, от которого он бы не прятался.

В тот день его не было внутри Эроса. Он отправился к новой межпланетной станции, где он планировал научиться наружным работам в открытом космосе. Офицеру высшего состава было не по званию выполнять простую работу техника-механика, адмирал Чамранагер неоднократно говорил ему об этом, но Эндер всегда отвечал, что с тех пор как его призвание и мастерство никому больше не нужны, то самое время обрести другие навыки.

Они связались с ним по рации и сообщили, что кое-кто хочет увидеть его сразу, как он только решил, что нет такого человека, которого он бы страстно желал видеть, поэтому не торопился. Он закончил установку специального передатчика бортового ансибла, затем при помощи хука медленно облетел весь космический корабль и лишь тогда двинулся к люку.

Она ждала его снаружи раздевалки. На мгновение разозлился на то, что они позвонили какому-то колонисту беспокоить его и отрывать от работы. Но, взглянув повнимательней, понял, что если молодая женщина вдруг окажется девочкой, то возможно он знает ее.

— Валентина, — сказал он.

— Привет, Эндер.

— Что ты здесь делаешь?

— Демосфен отошел от дел. Теперь я собираюсь вместе с теми, кто летит к первой колонии.

— Но туда пятьдесят лет пути…

— Всего два года на борту корабля.

— Но если ты захочешь вернуться, то все, кого ты знала, уже умрут…

— Только об этом я и думаю. Но я надеюсь, что кое-кто, кого я знаю на Эросе, присоединится ко мне.

— Я не хочу лететь в те места, которые раньше принадлежали баггерам. Я хочу вернуться домой.

— Эндер, ты никогда не сможешь вернуться на Землю. Я поняла это прежде, чем лететь сюда.

Эндер молча смотрел на нее.

— Я говорю тебе правду, так что если хочешь ненавидеть меня, то можешь начинать прямо сейчас.

Они прошли в крошечные апартаменты Эндера, где продолжили разговор. Питер хотел, чтобы Эндер вернулся на Землю, но под протекцией Совета Гегемона.

— На сегодняшний день дела обстоят таким образом, Эндер, что ты сразу попадаешь под влияние Питера. Ныне половина совета пляшет под его дудку и делает, что он хочет. А ту часть, которая не входит в свору его ручных собачек, он попросту прижал к ногтю.

— А они знают, кто он на самом деле?