Игра Эндера

— Как бы то ни было, Графф, это принесло нам громадное облегчение. Я знаю, мы нередко ссорились, и обвинение располагало записями наших разговоров. Но тем не менее, вы оказались правы, и я распорядился, чтобы это засвидетельствовали в вашу пользу.

— Я знаю, Андерсон. Мои адвокаты говорили мне об этом.

— И чем вы сейчас занимаетесь?

— Не знаю. Просто отдыхаю. Я заработал уже не один год отпуска. Я вполне могу подать в отставку. Кроме того, у меня скопилось достаточно непотраченных средств в банках. Наконец-то я могу жить, как хочу. И даже просто ничего не делать.

— Звучит заманчиво. Но мне это чуждо. Я предложил свои услуги трем университетам; хотел читать лекции по предметам, на которых специализировался. Они просто не поверили, когда я сказал, что мое руководство Школой Баталий было не более, чем игра. Очевидно, придется искать другие варианты.

— Членство в комиссиях?

— Теперь все войны окончились, и самое время снова взяться за игры. Это хорошая вакансия. В нашей лиге всего двадцать восемь команд. После стольких лет наблюдений за полетами детей футбол для меня стал особой игрой. Это все равно, что смотреть как нули врезаются друг в друга.

Они засмеялись. Графф снова приподнял, а потом пнул плот ногой.

— Плот. По-моему, вы вряд ли сможете плавать на нем.

Графф покачал головой.

— Его построил Эндер.

— Да, верно. Ведь именно сюда вы возили его.

— Да, теперь это все передано ему. Его достаточно наградили. У него теперь столько денег, сколько он пожелает.

— Если, конечно, ему позволят вернуться домой и попользоваться ими.

— Они никогда не пойдут на это.

— Даже если Демосфен будет агитировать за его возвращение?

— Демосфен больше не выступает.

Андерсон удивленно поднял бровь.

— Что все это означает?

— Демосфен отошел от дел. Навсегда.

— Ты что-то знаешь, старый брюзга? Ты знаешь, кто есть Демосфен?

— Был.

— Хорошо, хорошо, расскажи мне.

— Нет.

— Ведь ты больше не шутишь, Графф.

— Я никогда не шутил.

— Но, по крайней мере, ты можешь объяснить, почему? Среди нас много таких, которые думали, что Демосфен это Гегемон.

— Этого просто не может быть. Нет, даже все политическое влияние Демосфена не сможет склонить Гегемона к возвращению Эндера на землю. Он слишком опасен.

— Но ему лишь одиннадцать, нет, теперь уже двенадцать.