Игра Эндера

— Игра на девять недель раньше, чем это положено. Игра каждый день. А теперь и по нескольку раз в день. Боб, я не знаю, что задумали учителя, но моя армия устала, и я устал, а их совершенно не заботят правила игры. Я запросил у компьютера данные о результатах других тренировочных боев за несколько лет. Еще ни одной армии не удавалось уничтожить столько врагов с такими минимальными потерями.

— Но ведь ты лучший, Эндер.

Эндер покачал головой.

— Возможно. Но я не случайно получил именно тех солдат, которых получил. Новобранцы и представители других армий, но сложи их вместе, и даже самый плохой солдат моей армии станет искусным командиром подразделения в любой другой армии. Сначала они так организовали ход вещей, как это мне нужно. Но теперь они делают все наперекор мне. Боб, они хотят подорвать нас, взорвать нас изнутри.

— Но они не смогут подорвать нас.

— Ты будешь удивлен, — начал Эндер и осекся. Он глубоко вздохнул. Вздох был таким глубоким и внезапным, как будто его охватил приступ нестерпимой боли, или он захотел схватить глоток воздуха. Боб во все глаза смотрел на него и понимал, что происходит что-то сверхъестественное. Что Эндер отнюдь не дразнит и не заигрывает с ним. Он действительно доверяет и нуждается в нем. Пусть не много, а чуть-чуть, самую малость Эндер оказался просто человеком, и Бобу было позволено увидеть это.

— Возможно, ты будешь удивлен, — сказал Боб.

— Ведь есть определенный потолок тому, сколько умных, талантливых идей могу я выдать в течение дня. Возможно кто-то что-нибудь придумает еще лучше и применит это ко мне. Я не буду готов к этому и не смогу дать достойный отпор.

— Ну и что из этого? Что произойдет такого страшного, что ты проиграешь одну игру?

— Да, именно это и страшно. Я не могу проиграть ни одной игры, потому что если я проиграю хоть одну…

Он не стал дальше объяснять, а Боб не стал настаивать и уточнять.

— Я хочу, чтобы ты стал умнее, Боб. Я хочу, чтобы ты подумал над решением проблем, о которых я еще ничего не знаю. Я хочу, чтобы ты попробовал такие вещи, которые еще никто не пытался освоить, потому что они кажутся абсолютно глупыми.

— Почему я?

— Потому что если и есть в моей армии солдаты лучше тебя, то их очень немного, кроме того, никто из них не может думать быстрее и оригинальнее, чем ты.

Боб ничего не ответил. Да это было и не нужно, они оба прекрасно знали, что это правда.

Эндер указал ему на экран компьютера. Там было двенадцать фамилий. Два-три человека из каждого подразделения.

— Выбери из них пять человек. Они составят специальное подразделение, особый отряд, который будешь тренировать ты. Но только во время дополнительных практических занятий. Предварительно оговоришь со мной, чем ты будешь с ними заниматься, чтобы не тратить времени на пустяки. Не трать слишком много времени на отработку какой-либо одной модели. Большую часть ты и твой отряд будут оставаться частью целой армии или частью своих обычных подразделений. Но когда-нибудь мне понадобишься ты. Возможно только тогда, когда будет необходимость что-то сделать, с чем справишься только ты.

— Но это все новички, — возразил Боб. — Ни одного ветерана.

— После подобной напряженной недели, Боб, все солдаты могут считаться ветеранами. Разве ты не обратил внимания, что в списке личных достижений вся наша армия из сорока человек стоит в первых рядах пятидесяти сильнейших?

— А что будет, если я ничего не придумаю?

— Ну тогда тебе не поздоровиться.

Боб хихикнул.

— Ты не ошибся адресом.

Свет погас и наступила кромешная темнота.

— Ты сможешь найти дорогу назад, Боб?

— Скорее всего нет.

— Тогда можешь оставаться здесь. И если ты будешь чуток и внимателен, то сможешь услышать, как добрая фея принесет нам извещение о сражении на завтра.

— Но ведь они не посмеют снова дать нам бой завтра? Ведь правда?

Эндер не ответил. Боб услышал, как тот растянулся на полке. Он поднялся с пола и последовал его примеру. В его мозгу вереницей носились идеи, прежде чем сну удалось сморить его. Эндер будет доволен — каждая идея была воистину безумной.

12. Бонзо

— Генерал Пасе, пожалуйста, располагайтесь. Как я понимаю, вы здесь по делу особой важности.

— Естественно, полковник Графф. Не хочу вмешиваться во внутренние дела Школы Баталий. Ваша полная автономия гарантирована и неприкосновенна, и, несмотря на всю разницу должностного положения, я сознаю, что могу лишь советовать, а не приказывать вам действовать.

— Действовать?