Игра Эндера. Глашатай Мертвых

Эндер понял, что она не вынесла нагрузки, которую он на нее взвалил. Из-за ее замечательных способностей он вызывал ее для игры слишком часто и использовал в наиболее сложных ситуациях. Всего лишь несколько человек играли так же часто, как она. Но у него не было времени, чтобы думать о Петре или сожалеть о том, что он с ней сделал. Он приказал Тому с Приветом принять командование двумя оставшимися кораблями, а сам продолжил свое дело, пытаясь спасти бой. Петра занимала в нем ключевую позицию, и поэтому весь план Эндера был сорван. Если бы враг не оказался таким нетерпеливым и неуклюжим во время попыток реализовать свое преимущество, то Эндер неизбежно потерпел бы поражение. Но Шэну удалось застать врасплох группу вражеских кораблей, собравшихся слишком близко друг к другу, и он уничтожил их одним, вызвавшим цепную реакцию, выстрелом. Том с Приветом смог вывести свои два корабля через образовавшуюся брешь и посеять панику в рядах противника. И хотя в конце концов и оба его корабля, и корабль Шэна были уничтожены, Флай Моло успел собрать в кулак оставшиеся силы и одержал победу.

В конце боя он слышал, как Петра просила дать ей микрофон:

— Скажите ему, что мне очень стыдно, но у меня вдруг совершенно кончились силы. Я просто не могла больше думать, вот и все. Скажите Эндеру, что мне очень жаль, что так вышло.

Ее не было на нескольких следующих тренировках, а когда она появилась там вновь, то она уже не была такой быстрой и отважной, как раньше. Многое из того, что делало ее хорошим командиром, исчезло. Эндер больше не мог использовать ее в том качестве, в каком привык, и не мог доверять ей ничего, кроме выполнения только самых рядовых и хорошо контролируемых заданий. Она была умна и понимала, что произошло. Но она понимала и то, что у Эндера нет другого выбора, и сама сказала ему об этом.

Она была далеко не самой слабой среди командиров его эскадр, и тот факт, что она сломалась, стал предупреждением для него — он не должен был подвергать своих командиров нагрузкам, которых они не могли выдержать. С этого времени, вместо того чтобы использовать своих командиров каждый раз, когда он нуждался в их искусстве, он должен был постоянно держать в голове сведения о том, как часто они участвовали в боях. Ему приходилось приберегать их для наиболее тяжелых боев, и это означало, что порой ему приходилось отправлять в бой командиров, которым он доверял несколько меньше. Снимая нагрузку с подчиненных, он увеличивал тем самым ответственность, ложащуюся на него.

Однажды поздно ночью он проснулся от боли. Его подушка была в крови, и во рту был вкус крови. Руки дрожали. Оказалось, что во сне он начал грызть собственный кулак. Кровь медленно сочилась из прокушенных пальцев.

— Майзер! — позвал он.

Майзер проснулся и без промедления вызвал врача. Пока доктор обрабатывал рану, Майзер сказал:

— Мне все равно, сколько ты ешь, Эндер. Самоедство не является уважительной причиной для того, чтобы покинуть эту школу.

— Я спал, — сказал Эндер. — Я не хочу покидать Командную школу.

— Хорошо.

— А остальные? Те, которые не справились?

— О чем ты говоришь?

— О тех, кто был до меня. Других студентах, которые не выдержали курс обучения. Что с ними стало?

— Они просто не выдержали. Это все. Мы не наказываем тех, кто не справляется. Они просто… продолжают жить дальше.

— Как Бонзо?

— Бонзо?

— Он уехал домой.

— Нет, не как Бонзо.

— Что тогда? Что с ними происходит? Когда они не выдерживают?

— Почему это так тебя волнует, Эндер?

Эндер не ответил.

— Никто из них не сдавался на этой стадии обучения, Эндер. С Петрой вышла ошибка. Но она поправится. Ведь Петра — это Петра, а ты — это ты.

— Часть меня — это она. Та часть, что сделана ею.

— Ты не сломаешься, Эндер. Не так рано. У тебя были неприятности, но ты всегда побеждал. Ты до сих пор не имеешь понятия о границах своих возможностей, но если ты уже достиг их, то ты оказался гораздо слабее, чем я о тебе думал.

— Они умирают?

— Кто?

— Те, кто не выдерживает.

— Нет, они не умирают. Господи, малыш, ты же просто играешь.

— Я думаю, что Бонзо умер. Мне это приснилось прошлой ночью. Я вспомнил, как он выглядел, когда я врезал ему головой по лицу. Мне кажется, я мог вмять его нос прямо ему в мозг. У него из глаз бежала кровь. Думаю, что уже тогда он был мертв.

— Но это был всего лишь сон.

— Майзер, я не хочу больше видеть такие сны. Я боюсь ложиться спать. Но я все время думаю о вещах, которые хотел бы забыть. Вся моя жизнь проходит у меня перед глазами, как будто бы кто-то желает прокрутить мне самые страшные эпизоды моей жизни.

— Мы не можем накачивать тебя снотворным, если ты этого добиваешься. Мне жаль, что тебе снятся плохие сны. Может быть, оставлять свет включенным на всю ночь?

— Не смейтесь надо мной! — сказал Эндер. — Боюсь, я схожу с ума.

Доктор закончил накладывать повязку, и Майзер разрешил ему уйти. Тот вышел.

— Ты этого на самом деле боишься? — спросил Майзер.

Эндер подумал еще раз, но полной уверенности не ощутил.

— В своих снах я не всегда бываю уверен в том, что я — это на самом деле я.