Игра Эндера. Голос тех, кого нет

— Это второй раз.

— Да, про Стилсона они ему тоже не сказали.

— Малыш пугает меня.

— Эндер Виггин не убийца. Он просто побеждает. И делает это основательно. Пусть жукеры его боятся.

— Я начинаю чувствовать жалость к жукерам при мысли, что ими займется Эндер Виггин.

— А мне жаль только самого Эндера. Но не настолько, чтобы оставить беднягу в покое. Теперь я получаю те материалы, которые прежде ложились на стол Граффа. Сводки, передвижения частей и так далее. Когда-то я спокойно спал по ночам.

— У нас мало времени?

— Я не должен был говорить. Все это совершенно секретно.

— Знаю.

— Скажем так: они не поторопились с отправкой мальчика в Командную школу. Возможно, на пару лет опоздали.

13. Валентина

— Дети?

— Брат и сестра. Там такие лисьи петли… пишут для одной компании, оплату получают на другую, допуск через третью. И все анонимно или через подставных лиц. С нас семь потов сошло, прежде чем разобрались.

— И что же они скрывают?

— Думаю, им есть что скрывать. Скорее всего, возраст. Мальчику четырнадцать. Девочке двенадцать.

— Кто из них Демосфен?

— Девочка. Которой двенадцать.

— Простите. Я понимаю, что на самом деле нет повода для смеха, но просто не мог удержаться. Все это время мы тряслись, пытались убедить русских не принимать Демосфена всерьез и поднимали на щит Локи, силясь доказать, что не все американцы — параноидальные шовинисты и «ястребы». Брат и сестра. Несовершеннолетние.

— Их фамилия Виггин.

— Ага. Совпадение?

— Наш Виггин — третий. Эти — первый и вторая.

— Восхитительно. Русские никогда не поверят…

— Что мы не управляем Демосфеном и Локи. Что они не находятся под таким же строгим контролем, как наш Виггин.

— А что, если это заговор? Что, если кто-то управляет этими двумя?

— Мы не засекли никаких контактов между ребятишками и взрослыми, что могли хотя бы повлиять на них, не говоря уже об управлении. Таких людей немного.

— Вы хотите сказать, что существует способ связи, который не удается засечь? Трудно поверить, что двое школьников…

— Я разговаривал с полковником Граффом, когда он прибыл из Боевой школы. По его мнению, ничто из того, что до сих пор делали эти детки, не выходит за пределы их возможностей. Только темпераменты разные. Однако Графф был чрезвычайно удивлен, как он выразился, ориентацией обоих персонажей. Демосфен, безусловно, девочка, но Графф сказал, что эту Валентину не приняли в Боевую школу из-за ярко выраженного миролюбия, склонности к компромиссам и гипертрофированной способности к сопереживанию.

— Ну, это точно не Демосфен.

— А у мальчишки душа шакала.