Игра Герцога

— Ты что? — удивился Еремей Силуанович, и тоже посмотрел из укрытия. Медленно переступая, по туннелю шла рыжая девица. И вид у неё был растрёпанный.

— Алисафья! — позвал Антон Силуанович, но брат тут же прикрыл ему рот ручищей. Тот запротестовал, начал сучить ногами, и камушки посыпались из-за укрытия.

— Ой, кто здесь? — Алисафья отступила, и, оглянувшись в оба конца, острожно заглянула за камни.

Младший брат укусил старшего за ладонь.

— Ты нашла нас!

— Вы знакомы? — спросил Еремей Силуанович, потряхивая пятернёй.

— Ещё бы! — обрадовалась девушка, и, жестом попросив здоровяка отстраниться, крепко обняла молодого барина. — Я пришла, чтобы помочь вам!

— А как же ваш Долг! И что с твоим братом? Неужели он смог… остановить герцога!

Та печально покачала головой:

— Если бы! Тогда бы вмиг всё и для всех закончилось. Но у нас нет времени на разг… тише!

По туннелю прошли тяжёлые рыцари, под ударами их ног со свода тоннеля сыпались труха и камушки.

— О, да эти ничего толком не видят и не слышат! За ними! — приказала Алисафья.

Еремей Силуанович вновь поднял на плечо брата, и втроём они пристроились за последними средневековыми воинами. Те, гремя массивными доспехами, и правда не могли знать, что те, за кем объявлена погоня, осторожно ступают прямо за их широкими спинами.

На первой же развилке Алисафья жестом приказала свернуть в другой тоннель.

— Где мы сейчас, ты что-то чувствуешь? — спросила Алисафья обмякшего Антона Силуановича. Лихоозёрский барин тем временем смотрел в оба конца, тревожно ожидая, что кто-то двинется на них спереди или сзади. Так и оказалось — очередной отряд на развилке устремился как раз в их сторону.

— Мы находимся… мы… в левой лапе крота. Нельзя сворачивать налево, иначе окажемся в тупике! — они вновь бежали, и младший подал еле слышимый гаснущий голосок.

— Куда же мы должны в конец-то концов попасть? — спросил Еремей Силуанович, не получил ответа. Видимо, брат вновь провалился в сумерки ослабевшего сознания.

Они и правда настигли новую развилку, где можно было свернуть, и прошли так, как и говорил Антон Силуанович, хотя впереди раздавались шаги и мелькали призрачные огни.

— Похоже… да что похоже, так и есть! Нас окружают! — прорычал лихоозёрский барин, и, едва успел произнести, как на них с визгом бросились австралийские аборигены. По-прежнему держа брата на плече, Еремей Силуанович сбил кулаком с ног первого, что бежал, сжимая примитивное метательное копьё. Другого он не менее грубо отбросил во мрак ударом ноги. Алисафья, присев в боевой стойке, умело перебросила через себя нескольких нападавших, и те, сделав сальто в воздухе, рухнули и не шевелились.

— Ух! Да всё не так плохо! Ещё и за себя постоять можем! — сказал восторженно громила-барин. — А вы тоже, барышня, не лыком шиты! Может, нам и не хорониться, как татям, так их всех и переколотим, как орехи, до мелких скорлупок?

— Их слишком много! А луки, копья да стрелы у них самые настоящие!

— И ружья тоже! — добавил Антон Силуанович, который наконец-то пришёл в себя. — Так, теперь представьте, что мы чуть обогнули лапу крота. Представили? Она слева от нас. А выход — в самой голове!

— Значит, не так уж и далеко!

— Совсем недалеко! — радостно вздохнула Алисафья, и тут же попятилась.

Впереди слышались удары барабанщиков. Ведомые обер-офицером Корфом, те двигались прямо на них. Но, когда обернулись и попробовали отступить, беглецы поняли, что с другой стороны тоннеля на них, гремя и выкрикивая что-то, движется не менее яростная сила…

— Вот и всё, — выдохнул Еремей Силуанович. — Бедная моя девочка, Ариша. Похоже, мне не увидеть, и не спасти тебя…

* * *

Пётр, когда наконец-то различил силуэты приближающегося герцога и свиты, выдохнул с облегчением. Казалось, что ждать их пришлось целую вечность.

— Ну что ж, как там? Едем обратно, ваше сия… — спросил он, осекшись и не помня, как правильно обращаться. Но так и не удосужился ответа.

Впрочем, от него ничего и не зависело. Как только герцог и свита сели в экипаж, а Гвилум со злобой захлопнул дверь, Уголёк ожил — именно ожил, потому как до этого напоминал тёмное изваяние, и, стремительно развернув экипаж, помчался от старой шахты.

Крестьянин ждал, что они вот-вот, как то было на пути сюда, взлетят, но экипаж размеренно двигался лесной дорогой. И не мчался даже, словно теперь некуда было спешить. Тяжёлая тьма постепенно рассеивалась, приближая хмурое зимнее утро. По пути встречались вырванные с корнем деревья — их оставил тот страшный могучий лесной старик, что обжёгся, посмев коснуться их страшной повозки. Пётр смотрел по сторонам, и не мог понять: в чём же перемена? Что-то случилось непоправимое в эту ночь… Весь лес выглядел обречённым. Огромный северный лес погиб, хотя пока был с виду таким же, как и прежде. Крестьянин не мог знать, что тот лишился своих древних охранителей, а значит — у него больше нет будущего.