Игра как феномен культуры

Чичагов:

А мы зачитывались его «чувствительными повестями». Ведь именно он знакомил русское общество с Европой.

Де Сталь:

Мне кажется, что до сих пор люди гениальные встречаются в России только среди военных; во всех прочих искусствах русские пока не более, чем подражатели; впрочем, ваша страна узнала книгопечатание всего сто двадцать лет назад.

Чичагов:

Позвольте Вам возразить. Печатные книги проникали в Россию с конца XV века, а царская типография – «друкарня», – где была напечатана первая книга «Апостол», появилась при Иване Грозном в 1563 году.

Де Сталь:

Да, как мало еще мы, европейцы, знаем о России.

Да Бреме: Слышал, вы встречались с Александром I и выполняли его поручения?

Де Сталь:

Мне повезло: меня представили не только императору, но и императрице Елизавете – ангелу-хранителю России и императрице-матери, живущей в Таврическом дворце.

Девушка 2:

Почему вы назвали императрицу Елизавету «ангелом-хранителем»?

Де Сталь:

Кажется, одного ее взгляда достало бы, чтобы покарать самых страшных злодеев или вознаградить самых отважных героев. Разговор с императрицей имел для меня очарование неизъяснимое, рождаемое не величием сана собеседницы, но гармонией ее души. Давно мне не доводилось встречать такого полного согласия между могуществом и добродетелью.

Рекамье:

Весьма лестная характеристика! А что император…? Чем он вас поразил?

Де Сталь:

Более всего выражением доброты и достоинства в его лице, которые, казалось, слились воедино и сделались решительно неразлучны. Тронула меня и благородная простота, с какой он в первых же фразах, мне адресованных, благоволил коснуться вопросов первостепенных…

Полидори (бесцеремонно перебивая):

Милорд, вы ведь тоже лицезрели русского царя?

Байрон (раздраженный поведением своего врача):

Да! В июне 1814 года я видел Александра I и Фридриха II и их свиту в лондонских салонах.

Хобхауз:

Кстати, Томас Мур показывал мне стихотворение милорда, написанное по этому поводу. Не могу удержаться, чтобы не прочитать его.

На последней неделе пришлось мне двукратно
На балах и на выезде видеть царя;
Для монарха, пожалуй, чрезмерно приятно
Обращенье его: по душе говоря,
Мы привыкли иное встречать обращенье.
Царь, признаться, красивей, бодрее на взгляд;
Только, жаль, бакенбардами он не богат.
В синем фраке он был, без звезды, в панталонах
Кашемировых; бойко он вальс танцевал
С леди Джерси, любезной весьма при поклонах
Кавалеров-монархов, украсивших бал.

Де Сталь (смеясь):

Весьма точная характеристика! А не повальсировать ли и нам?

Гости танцуют вальс. Байрон отходит в сторону, присоединившись к Чичагову.

Сцена 4

Чичагов:

Должен заметить, господа, что политическая ситуация в мире продолжает накаляться.

Да Бреме:

Особенно на моей родине после расстрела Мюрата в 1815 году и окончания французского владычества.

Рекамье:

Ах, адмирал. Наслышаны о ваших заслугах...

Чичагов (с иронией):

Смею предположить, не только о заслугах. Как пишет одна газета, я «принадлежу к скорбному списку людей, совершивших для отечества несравненно менее того, на что они были способны и к чему были призваны».

Хобхауз:

Милорда, да и меня волнует вопрос, почему вы дали Бонапарту возможность уйти из России. Ведь именно вы не преградили ему путь из Березины своей армией.

Чичагов:

Так сложились обстоятельства. Прибыв в Борисов, я нашел положение дел крайне печальным. Генерал Ламберт, которому я доверял и хотел поручить командование авангардом, был ранен и поэтому не мог принимать участие в сражении. Местность, вообще в большей степени не благоприятная для отражения, не была должным образом изучена.

Де Брой:

Насколько мне известно, вы обязаны были устроить под Борисовом укрепленный лагерь, что имело целью остановить французскую армию.

Чичагов:

Для инженерных работ оставалось весьма мало времени, то есть со дня на день нужно было ожидать неприятеля. Земля промерзла на значительную глубину, в армии нашелся всего один инженерный офицер, способный руководить строительством укрепления, словом, обстановка сложилась так, что было трудно выполнить данный мне приказ.

Де Брой:

И все же Наполеон – выдающаяся личность. Как ловко он провел обманный маневр!

Чичагов: