Игра Канарейки (СИ)

Рыцарь, ломившийся в дверь, резко развернулся, услышав вскрик, махнул факелом в воздухе и потянулся за оружием. Не успел он вытащить ржавенький старый меч из ножен, как из густой темноты ему прямо в сонную артерию прилетел маленький, но очень острый нож. Рыцарь булькнул и повалился на землю к своим коллегам.

Геральт со своим ведьмачьим зрением, конечно, уже давно увидел Канарейку, затаившуюся среди корней и листвы не хуже какого-нибудь хищника.

Эльфка встала, приподнимая подол, подошла к первому убитому и стала флегматично выдирать нож из его горла.

– Играешь на преимуществах? – хмыкнул Геральт.

– Ну, не я же стою ночью в лесу на открытой поляне и для пущей верности размахиваю факелом.

Ведьмак неопределённо хмыкнул, наклонился к рыцарю, лежащему у двери.

– Зато я не перепачкалась в чужой крови.

– Тебя учили где-то? – спросил Геральт, вытряхивая на ладонь несколько монет из кошеля рыцаря.

– Да, конечно. В далёкой крепости на севере, скрытой горами и непроходимыми тропами. Нас было всего несколько, мудрый старый наставник учил нас секретным техникам и поил… – Канарейка прервала поток иронии, умолкла на мгновение, сдавленно закончила:

– …снадобьями.

Геральт поднял на эльфку взгляд. Она замерла над трупом рыцаря, держа в руках замусоленный клочок пергамента.

Ведьмак подошёл ближе, заглянул ей через плечо.

– Руны. Hen Llinge?

Канарейка помотала головой.

– Нильфгаардский диалект.

И она только что язвила по поводу своего обучения.

– Итак, ты учила нильфгаардский диалект…

– Я просто знаю Старшую речь.

Канарейка сложила пергамент, запихнула его в сумку. Поймав внимательный взгляд ведьмака, эльфка пояснила:

– Меня растил бывший скоя’таэль.

– Не замечал за белками каких-то знаний помимо врождённых ста способов убить d’hoine, не слезая с дерева.

Канарейка проигнорировала вполне справедливое замечание ведьмака и присела возле второго убитого ею рыцаря. Достала нож, вытерла кровь о землю.

– Это письмо человека, который меня заказал.

Эльфка встала.

– За мной и раньше охотились, но этим никогда не занимался целый орден.

– За мной они тоже охотятся. Я пару лет назад убил их главу.

Канарейка скользнула по Геральту каким-то заинтересованно-насмешливым взглядом.

– Надо привести коня. А то Ольгерд мне голову за него снесёт.

Ведьмак промолчал, но подумал, что голову скорее снесут ему – если с Канарейкой что-то случится. Атаман, ясное дело, этого не говорил, но это и так было предельно ясно. А закончит дело, Гюнтер, видимо, строящий на эльфку какие-то планы.

Канарейка вернулась, ведя под уздцы чубарую кобылу. Только эльфка потянулась к жерди, чтобы привязать лошадь, как дверь хижины шумно распахнулась и на порог вывалился травник – низушек в шляпе с дурацким пером. Вид травника отчего-то очень напугал реданскую кобылу-аристократку, и та словно взбеленилась, встала на дыбы, заставив Канарейку отскочить и повалиться на землю, протяжно и громко заржала.

Ведьмак быстро сложил руку в знак Аксий, прошептал заклинание и тряхнул ладонью рядом с мордой кобылы. Та вдруг застыла, сделала пару шагов словно одеревеневшими ногами, остановилась у стены дома.

– Как мы их! – воскликнул низушек, очевидно, имея в виду рыцарей.

– Мы? – с сомнением переспросила Канарейка, отряхивая юбку.

– Ну да, а ты что думала? – усмехнулся Геральт. – Будет непобедимое трио. Ты нападаешь сзади из тени, я – сбоку с мечом и знаками, а он – в лоб и, желательно, в доме.

Низушек явно обиделся, поджал губы, ядовито спросил:

– Чего вы ночью тут валандаетесь?

– Мы пришли за вытяжкой из кровавника, – серьёзно ответил ведьмак.

Канарейка сзади прыснула, прикрыла рот ладонью.

Её серьёзно подмывало прямо сейчас заржать в голос – настолько это выглядело комично и отвечало всем её представлениям о хреновых шпионах.

Травник вдруг тоже посерьёзнел, кивнул и важно протянул:

– Идите за мной.

Он вошёл в дом, Геральт последовал за ним, Канарейка наспех завязала узел на поводьях и юркнула в хижину травника, пока какой-нибудь очередной рыцарь не решил её убить.

Травник откинул дверцу подвала, указал рукой на хлипкую лестницу и, сделав вид, будто ничего не произошло и ни в каком заговоре он не замешан, зашагал восвояси.

Геральт спустился первым. Канарейка не знала, чего ожидать, поэтому надела капюшон и развязала узел на подоле юбки.

Квинто уже порядком надоело коротать время за выцарапыванием своего имени на бочке, на которой он сидел. Хмурый и строгий Незнакомец, не вызывающий у взломщика решительно никакого доверия, всё пялился в свои карты и чертежи, время от времени хмыкал и проводил рукой по волосам.

Если бы не куш, который он мог сорвать с этого дела, Квинто давно бы уже здесь не было. Квинто действительно не было никакого дела ни до этого Незнакомца, ни даже до ведьмака, с чего-то повадившегося чистить чужие сокровищницы.