Игра королев. Женщины, которые изменили историю Европы

В первые месяцы 1571 года Вильгельм Оранский, изгнанный лидер нидерландских протестантов, прилагал усилия, чтобы организовать вооруженное вторжение в Нидерланды с немецких территорий. Хотя его брат находился с гугенотскими мятежниками в Ла-Рошели, Оранскому требовалось привлечь на свою сторону также французскую корону, вызывая старые антииспанские настроения, вероятно, по-прежнему более сильные, чем религиозные расхождения. Идея очень понравилась молодому королю, которому не терпелось проявить себя в сражении, и вскоре Карл IX уже сетовал, что Екатерина «слишком нерешительная». Карл недавно женился на Елизавете Австрийской, набожной юной дочери императора Священной Римской империи, и начинал тяготиться руководством своей матери[78]. Всего через несколько дней после торжественного въезда в Париж, которым отметили его бракосочетание в марте 1571 года, Карл произнес речь в парламенте, поблагодарив Екатерину за «неустанный труд, энергию и мудрость» в заботе о государственных делах все время, пока он был слишком мал, чтобы делать это самостоятельно; подразумевалось, что такие дни подходят к концу.

По своей природе Екатерина Медичи отвергала дорогостоящие военные действия (еще один момент, по которому она сходилась во мнениях с Елизаветой Английской), но она была готова использовать возможность французской поддержки нидерландских протестантов в качестве средства, чтобы побудить Жанну д’Альбре согласиться на брак своего сына Генриха с дочерью Екатерины Марго. (Никого не заботило нежелание Марго выходить замуж за еретика. Екатерина пригрозила сделать свою дочь «самой несчастной женщиной в королевстве», если она откажется, но сопротивление Жанны представляло собой совсем другое дело.)

Возможно, между Екатериной Медичи и Жанной д’Альбре по-прежнему сохранялась личная связь. В начале 1571 года Жанна писала Екатерине, что не хочет отпускать сына к французскому двору:

…У меня подозрительная натура, Мадам, как вам хорошо известно. Природа заставляет меня бояться, что, хотя ваши намерения добры – в чем я совершенно не сомневаюсь, – те, кто в прошлом смогли исказить их в отношении нас… продолжают пользоваться вашим доверием… Я бы опасалась этими словами вызвать ваш гнев, Мадам, если бы ваша доброта ко мне в годы юности не приучила меня к чести говорить с вами открыто и откровенно…

Она трогательно написала je suis ung petit glorieuse («я гордое существо», или «я имею некоторую гордость»). Жанна действительно была такой. Бирон, один из посланников, отправленных провести с ней переговоры об этом браке, говорил коллеге, что увидел перед собой «хмурое лицо». Один итальянец написал, что «нрав у этой королевы просто molto fantastico [фантастический]… Она часто меняется и ускользает от вас каждую минуту. В итоге она рассчитывает все сделать по собственному усмотрению».

Жанна д’Альбре оказалась под серьезным давлением, не в последнюю очередь со стороны собственных союзников. Главной целью адмирала де Колиньи было получить французскую поддержку для нидерландских протестантов, а Жанна стремилась сохранить свои наследные земли и место сына в престолонаследии Франции. 31 августа папский нунций доложил, что «между ними раздор, потому что королева [Жанна] желает вести свои дела самостоятельно, без вмешательства адмирала, а он пытается убедить ее подчиняться королю». Хотя она опасалась женить сына на католичке Марго, ее, по всей вероятности, пугали попытки Колиньи устроить Генриху другой брак; даже, в течение нескольких недель 1571 года, с Елизаветой Английской.

Той осенью Колиньи приехал ко двору на переговоры, его охранную грамоту подписали Карл IX, Екатерина Медичи и ее следующий сын герцог Анжуйский. Друзья Колиньи предостерегали его от поездки. Однако встреча прошла почти гладко. Колиньи даже сопровождал Екатерину на мессу, пусть и подчеркнуто не снял головной убор и не поклонился Святым Дарам. Молодой король Карл быстро снова подпал под влияние Колиньи. Испанский посол описал, как Колиньи сказал королю не обсуждать свои нидерландские планы с матерью, потому что «такие вопросы не обсуждают с женщинами и служащими. Когда королева-мать узнала об этом, она поссорилась с вышеупомянутым адмиралом…».