Игра Леона. Пробуждение силы

– Я защищаю вас! – рявкнула женщина. – Ты даже не понимаешь, какие силы теперь вступили в игру! Если бы не я – как минимум половина нашей семьи погибнет!

Сыновья смотрели на мать так, словно видели её впервые. Как будто сейчас с ними говорила не она, а кто-то другой. Кто-то полный ненависти и злобы. И это совсем не походило на их прежнюю любящую маму. По крайней мере, та мама никогда бы не сказала так про Вилхо – своего среднего сына.

– И как нам жить дальше? – робко спросил Аатос, уже второй раз за сегодня удивив всех тем, что решился подать голос.

– Он прав, – кивнул Олли. – На Охотничьих Холмах нам места нет больше. Даже появиться в городе опасно. Либо на Команду нарвёмся, либо полиция арестует.

– И сдаст Команде, – горько усмехнулся Саварру.

– А ты бы помолчал, – посоветовал кто-то из братьев. – Из-за тебя всё и началось.

– Кто это сказал? – тут же поднялся во весь рост бывший резервист Школьной Команды.

– Я сказал, – со зловещим спокойствием в голосе отозвался Сакари.

И это стало ещё одной неожиданностью. Тот, кто считался самым умным из братьев, ибо чаще всего молчал, вдруг выступил. Да ещё с обвинением. Явно нечто неладное творилось в семье после покушения на Алису. Теперь это чувствовали уже все.

– И что?

У Саварру хватило ума промолчать. Хотя ему вполне хватило бы сил засунуть слова брата обратно в его рот. Вот только и он всем телом ощущал приближение чего-то неизбежного и неумолимого. Это нечто проявлялось во всём. В неожиданной наглости брата. В непривычно искажённом лице матери. Даже в темноте комнаты, где они собрались, хотя на улице ещё вовсю светило солнце. Мрак сгущался над ним. И только ли над ним одним?

Олли, возможно, как самый старший из братьев, тоже проникся этой странной атмосферой. Нет. Никакой угрозы он не чувствовал. Даже со стороны Школьной Команды. Разве что угрызение совести за брошенного брата. Хотя и это не столь сильно могло беспокоить его. В конце концов, Вилхо действительно пошёл против воли матери.

Стоп. Олли поймал в себе чужие мысли. Сам бы он ни за что не помог бы убийству невинной девочки. Даже под влиянием матери. Тогда под чьим влиянием они это совершили? И ради кого?

– Нам придётся уйти, – с трудом превозмогая внутреннее сопротивление, произнёс он тихо. – И решать надо немедленно.

– А ферма? – спросил кто-то из братьев.

– Ферму никто не тронет. Да и работников увольнять, причины нет. Без нас они сами прекрасно справятся.

– А куда?

– Туда, где ненавидят охотников, – сам не веря тому, что говорит, произнёс Олли. – В соседний город Медвежий Угол.

Воцарилась тишина. И только мама Мяоконнин странно улыбалась, сжимая в руках нож со следами крови Алисы. Она выполнила условие Короля Медведей. Оставалось лишь законно передать этот нож Саварру.

– Чего вас так удивило? – взорвался Олли глядя на обалдевшие физиономии младших братьев. – Наша ферма стоит на условной границе между городами.

– Значит, нам выбирать город, – поддержала его мать.

– И школу, – как бы, между прочим, произнёс Сакари.

– И Команду! Медведи встречаются в Игре с Охотниками. Думаю, что они не откажутся от силовика отвергнутого их соперниками, – как-то непривычно улыбнулась мама Мяоконнин. – Тогда и нож обретёт своего хозяина.

Или хозяин обретёт волю владельца ножа, от чего-то подумалось Олли. Как состоявшийся мужчина, он менее оказался подвластен влиянию сил, опутавших всю его семью. И что тогда? Духи станут сражаться, используя тела живущих?

Однако, если с Леоном всё понятно, ибо он прямой наследник Раймонда Высокого. То при чём тут семья животноводов и мясников Мяоконнин? Их-то, зачем втравили в эту распрю?

Хотя если подумать. Если очень подумать. То возможно всё дело в любви? Вилхо и Леона к Алисе, а девочка… Она любит кого-то кроме старика – деда своего приятеля?

Тот ей, понятно, не пара. Но кто знает, о чём думают женщины, тот владеет миром! Может она специально стравливает своего друга с Саварру? Вот узнать бы зачем?

– Вы так говорите, – осторожно, подчиняясь своей последней мысли, проговорил Олли, – как будто нас уже приняли в городе Медведей. Очень вероятно им не захочется терять хорошие отношения с Охотничьими Холмами. Тогда нас просто выдадут. По мне, так надо подождать. Прощупать полицию. Может быть.

– Зачем? – удивилась мать.

Олли пожал плечами.

– Может, они оба живы?

– И что тогда?

Старшего из братьев пронзило ощущение того, что разговор идёт не с его матерью. Она даже не заикнулась про несчастного Вилхо снова.

– Тогда, – преодолевая страх перед существом, завладевшим телом и головой его матери, высказался Олли, – вряд ли полиция или Команда станут предъявлять нам претензии.

– Команда, во всяком случае, станет!

Это точно не моя мама, понял Олли.

Это зло желает битвы, и на меньшее несогласно.

Ему и самому тяжелело под взглядом её.

– Мама, ты же погубишь всех нас, – из последних сил произнёс он.

– Не вас, – ответила мать.

Где-то за оградой их участка завыли полицейские сирены.

– Иди и спроси, чего им надо?

Олли и без этого необычного понукания того, чем стала теперь их мама, пошёл бы. Просто как старший из мужчин в доме.