Игра Леона. Пробуждение силы

– Конечно, матушка, – тихо произнёс он, отправляясь на встречу с ожидаемыми гостями. – Если ты всё ещё ей являешься.

– Как ты сказал?

Но Олли уже шёл по дороге от жилого здания фермы к ближайшим воротам. В правой руке его небрежно до уверенности водил стволом сверху вниз и из стороны в сторону солидного калибра дробовик. Кем бы там теперь не стала мать, но он оставался старшим мужчиной в семье. Пока.

Они встретились у ворот. Хотя пара длинных палок покоящихся поперёк въезда на деревянных же рогатинах вряд ли можно было признать таковыми. Однако именно тут проходила граница владений Мяоконнин.

Со стороны остального мира мигая двухцветными лампами, стояло пять полицейских машин. А прямо у импровизированного шлагбаума мялись с ноги на ногу с десяток людей в форме окружной службы. В отличие от подошедшего вплотную Олли с его дробовиком, они не доставали оружие.

– Чего надо, служивые? – с немного наглой усмешкой поинтересовался старший из сыновей Мяоконнин, поигрывая ружьём.

– А вы кто? – поинтересовался один из полицейских, сразу определив свой статус главного в этой операции.

– Олли Мяоконнин, – представился Олли.

Из ближайшей к воротам машины устало выбрался начальник местного городского отделения полиции. По своей фактуре он вполне соответствовал занимаемой многие годы должности. Большой во всех отношениях, он просто не смог бы сдать экзамен на более высокую должность. Бег, подтягивание и всё такое прочее. И до сего дня такое положение вещей главного полицейского начальника городка Охотничьи Холмы его вполне устраивало. До сегодняшнего дня.

Теперь же в его епархии буквально за пару суток произошло столько сомнительных событий, сколько не случилось за всю прежнюю его честную службу. И это его, мягко говоря, весьма расстраивало.

Полицейский чиновник, тяжело переваливаясь с ноги на ногу, добрался до границы территории фермы. Несколько раз глубоко вздохнул. Толи отдышавшись от сверх усилий по преодолению пяти метров, толи просто от стыда за уважаемую семью.

– Как же так, Олли? – спросил он, косясь на ружьё.

– Согласен, – поддержал его старший Мяоконнин.

– Меня – старика волокут из берлоги. И рассказывают байку про порезанную девчонку! И валят всё на вашу семью!

Глаза Олли сделались почти стеклянными.

– Бог с вами, господин полицмейстер. Мы режем только свиней.

– Может, перепутали в этот раз?

– Вряд ли.

– Тоже молоденькая, розовенькая.

Олли слегка приподнял ствол.

– Чего вы хотите?

Начальник поднял руки ладонями вверх, демонстрируя свою безоружность. Чисто теоретически он бы мог ворваться на территорию фермы. Для произведения арестов. Но сколько сил и людей ему это станет стоить? Но и просто уехать он не мог.

– А брата своего навестить не желаете?

Олли весь напрягся.

– Он жив?

– В больнице, но жив.

А они его бросили. Олли оглянулся в сторону дома. Она его бросила. Своего сына. Или это уже не она тогда была?

– Он выживет?

Полицейский начальник пожал плечами.

– Я не доктор. Но если желаешь его увидеть, просто положи ружьё и выйди за калитку. Обещаю даже наручники не надевать.

В какой-то момент Олли почти решился последовать этому совету. В конце концов, на нём крови Алисы не было. Это быстро подтвердится и его отпустят. Но потом он подумал о том, с кем оставит братьев. Явно не с мамой. Не с той, кем она теперь стала. Теперь на нём лежала ответственность за всю семью.

– Сейчас никак не могу, – абсолютно искренне признался Олли.

– От чего же?

– Мама несколько не в себе…, – нехотя произнёс старший Мяоконнин. – Мне надо присмотреть за ней и остальными братьями.

Полицмейстер понимающе кивнул головой.

– Позднова-то, однако, ты это заметил.

Олли сжал ружьё в руке так, что побелели пальцы. Челюсти от едва сдерживаемого гнева свело судорогой.

– Она моя мать! – процедил он сквозь сжатые зубы.

На многое за свою долгую службу повидавшего полицейского реакция Олли не произвела особого впечатления. И приступов гнева и истерик, как от обвиняемых, так и от потерпевших он насмотрелся предостаточно. Он лишь вновь пожал толстыми плечами.

– Как скажешь, сынок. Врываться силой мы не станем.

– И на том спасибо.

Старший брат слегка расслабился. Ведь стоило полиции решиться на вторжение во владения семьи, как первым и единственным на их пути оказался бы он. Пришлось бы стрелять. Хотя бы для того, чтобы предупредить остальных о начале штурма. Но их гораздо больше. Ответным огнём его уничтожили бы на месте. И хотя семейные узы для Мяоконнин священны, умирать таким молодым парню совершенно не хотелось.

– А как же Вилхо? – поинтересовался начальник полиции.

Теперь они станут использовать брата как заложника, решил Олли. А если б сейчас и он согласился с ними поехать, то стал бы заложником номер два.

– Мы обязательно навестим его, – пообещал он. – Позже.

– Постарайтесь не затягивать с этим, – посоветовал полицмейстер. – Заодно не забудьте заглянуть в мою контору!

Олли кивнул.

– Ты же не думаешь, сынок, что это дело затихнет само собой?

Парень понимал это.