Игра Льора

Внезапно голову заполнил дикий скрежет, надорвавший барабанные перепонки. Глаза ослепли от молнии, оставившей выжженный круг на безжизненной твердой земле. Совсем близко, всего-то за соседним валуном. Грохот заполнил пространство и мысли вместе с резким запахом электричества и озона.

– Мамочки! А-а-а! – Софья зажала уши и метнулась в сторону, спотыкаясь на камнях и разбивая в кровь колени. Она не ведала, куда бежит. Все ее существо заполнил животный ужас. Нога зацепилась за выступ скалы, и Софья покатилась под откос, сдирая кожу с локтей, ударяясь спиной и животом. Весь мир перевернулся, все исчезло в его круговерти. Она зацепилась за что-то на склоне и остановила свое падение.

Некоторое время она лежала неподвижно, страшась подняться. Если бы она сломала ногу, то не сумела бы дальше двигаться. И в целом мире никто не стал бы ее искать, в чужом мертвом мире. Но боль понемногу утихала, Софья восстановила дыхание, рывком поднимаясь. Пошатываясь, она спустилась вдоль холма, покрытого гравием и булыжниками. Башня оставалась в пределах ее видимости, все еще нависала в отдалении, отбрасывая удлиненную тень, в которой, казалось, тонуло пространство.

Софья шла вперед, и ее подгоняли раскаты грома. Она старалась уйти от грозы, но, возможно, бродила кругами. Она сдвинула брови, размышляя, что другая девушка на ее месте предпочла бы поддаться на сладостные уговоры льора. Может, не стать королевой, но хотя бы не терпеть все эти мучения. Но она знала, что этот путь не для нее. Пусть руки и ноги кровоточили от ссадин, спина болела от будущих синяков, но в душе твердым гранитом веры звучал голос, который, казалось, не ей принадлежал и не Сумеречному Эльфу, голос из-за грани миров, из самой глубины души: «Все верно».

– Верно… Верно… – шептала Софья, но страх тянул ее назад, шипел, что впереди нечего ждать, ни помощи, ни избавления. Ведь чудеса для сказок, а этот мир, хоть с колдунами и эльфами, не походил на радужные истории о вечной любви и торжестве жизни.

«Гроза прекратилась. О, уже лучше… лучше», – рассуждала Софья. Даже самые мелкие улучшения теперь представали великим благом.

Невольно вспоминались истории отшельников, которые уходили в пустыню, не боясь сгинуть там без следа. И будто бы она стремилась к смерти в своем трепыхании раненой птицы. Но больше жизни впитывала душа, чем среди роскошных покоев и сокровищницы стяжателей бренного злата. Но ныне искушал усталостью сон, что подступал среди холодных камней.

Никто не приходил, никто не спасал, и до ее боли никому здесь не было дела. Портал домой остался в башне, где раскинул паучьи сети враг. Даже на смертном одре она не попросила бы помощи у льора. И потому двигалась дальше. Все просто: лишь бы не заснуть среди камней.

– Если суждено, значит, выберусь…

Мыслить о направлении средь пустоши оказалось невозможно. Если в башне с ней только играли, то бесплодные скалы четко дали понять, что готовы убить каждый миг.

Взгляд вяз под ресницами, засыпанными пылью. Софья просто шла вперед. Времени больше не стало, умерло время в разбитых часах. Песчинки носились в хаосе мира. Тенью падал час за часом, увлекая зыбучие секунды, утягивая жизнь в страну невозвращения. Но оставался последний способ жить – идти дальше против ветра.

Губы потрескались, из ранки в рот потекла кровь. С юга вновь летела гроза, а неяркая рыжая звезда пробивалась через тучи – светило Эйлиса, забывшего рассвет. И среди вялого увядания брела слабая девчонка. Но не на смерть, нет-нет, она хотела жить.

Внезапно что-то изменилось, скала зашевелилась. Донесся странный звук, как будто кто-то перебирал камни. Неожиданно огромная массивная глыба в два человеческих роста развернулась. И на Софью воззрились два желтых глаза с подобия каменного лица. Камень ожил!

– Ма-мамочки… чудовище… – отпрянула Софья, остолбенев.

– У-у-у… Ого! – донеслось со стороны скалы, которая повела подобием толстенных рук, с грохотом переступая ногами-тумбами. Ниже желтых каменных глаз обнаружился рот, который задумчиво пожевывал что-то, роняя каменные крошки. Исполин напоминал пробудившихся идолов с Острова Пасхи. Какое-то время Соня и великан рассматривали друг друга. Странница ошиблась насчет необитаемости мира. Но после всего увиденного каменный великан почти не удивил, скорее испугал. Что же сулила эта встреча? Что ждало в следующий миг?

Великан выронил пару мелких камней из шершавых каменных рук. Темно-серая порода покрывала неровными буграми все его тело, на «лице» торчали более мелкие обломки, которые позволяли читать медленно появлявшиеся эмоции. О разумности существа не удавалось судить, однако он явно изумился встрече. И, как ни странно, Софья уловила в нем часть того же страха неизвестности, что ныне всецело владел ей.

– Ты льор? – послышался глубокий-глубокий бас. Великан говорил очень медленно, в каждой его фразе застревал камнепад, как далекое эхо раскатов земли.

– Нет, я человек, – помотала головой Софья. В последнее время само сочетание букв «льор» внушало ей отвращение.