Игра Льора

– Не верю, – покачал головой Сумеречный Эльф, устало потирая глаза. Они застыли бездной, точно сотни миров поразили его видением. Иногда Раджеда живо интересовало, каково рассматривать в одновременность тысячи судеб, зная исход каждой. Сам он лишь задумчиво наблюдал за копошением ячеда в мире Земли, с удивлением однажды отметив, что в нем совсем нет чародеев с такой мощной магией. Лишь мелкие колдуны, скрывающиеся среди людского племени.

По привычке королей он презирал «глухонемых», но большим пренебрежением проникся только к льорам, когда однажды осознал: в Эйлисе повсюду остались лишь руины. Да и собственные руки оказались по локоть в крови, а душа до краев черна. Он помнил себя в прошлом, лет в двести, в триста: вот его трость обращается в меч, вот рубит с плеч голову приспешника Нармо. А вот он магией терзает очередного врага, выпытывая сведения об очередном хитром плане.

И каждый из них поступал не лучше. Так раскачивались и разгонялись жернова взаимной мести, кровной вражды или просто амбиций. Чем обосновать – не столь важно. Казалось, что всякое бытие запаяно в оковах талисманов, а истины не ведал уже никто. Они достигли роковой черты, Раджед это понимал, но вместо покаяния только злился. Если Эйлис утратил душу, то будущее его – вечный сон.

Раджед ненавидел их всех: гордецов, льстецов, ленивых сибаритов или ненасытных завоевателей – всех, кто губил его родной мир. Наверное, в этой череде теней питал неприязнь и к самому себе. Но ни за что не признался бы в этом ни Софии, ни Эльфу. Какой смысл? Всему миру оставалось барахтаться пару сотен лет, может, чуть больше. Все равно – ни планов, ни стремлений, ни желания сделать его лучше. Лишь выматывающая скука, которую временно рассеяла своевольная девчонка.

– Зачем? Ты спрашиваешь зачем? Я так захотел, – сухо отозвался Раджед, угрожающе скрипнув зубами. – Я властелин своего льората, у меня есть портал. Испокон веков люди в Эйлисе поклонялись нам как богам. Жалкие букашки!

– Но люди на Земле воспринимают это иначе, – негромко ответил друг. – Отпусти девочек. Зачем они тебе? Ведь и правда хватает других.

Раджед отозвался, погрозив пустоте указательным пальцем:

– Это уже игра, кто кого переупрямит. Рано или поздно она сама будет умолять, чтобы я вернул ее в башню.

– Неужели для тебя это только игра? – грустно сдвинул черные брови Сумеречный Эльф, делаясь похожим на Пьеро. Бледный лик, кукла смерти средь ярмарочного веселья жителей Земли.

– Это уже тебе лучше знать, – с горькой издевкой бросил Раджед. – Ты же ведаешь будущее.

Он подошел к парапету, сорвав розу возле каменной скамьи, где нагло разлегся Сумеречный Эльф, изображая из себя надгробную статую. Правда, в Эйлисе титулованных особ обычно хоронили стоя, замуровывая в стену в окружении камней-талисманов. Все превращалось в камень, все… Может, они слишком много внимания уделяли погребениям. И после них не осталось бы даже наследия для археологов, только одинокие башни, что треплют грозы и вихри.

Они разбросали слишком много камней, теперь мудрый беспощадный ветер подхватывал их и возвращал, кидая прямо в лицо. Но нет, валуны по-старому покоились у подножья, подобные сотням гигантских черепах. Раджед все смотрел и смотрел на свои владения, пока холодный морской бриз перебирал взъерошенные волосы. В сердце углем тлела тревога. Льор признавался, что игра превращалась для него не только в способ развеять скуку.

– Надо же. Прямо в пропасть! – негромко промолвил он, понимая, что от Сумеречного Эльфа ничего не утаить. – В ней что-то есть… Что-то, что привлекает меня, но одновременно неимоверно злит. – Раджед сжал кулаки, вцепившись в металлическую застежку камзола. – Я почти рад, что она не поддалась ни на одно мое искушение, иначе стало бы скучно. Проклятое чувство, от которого я не могу отделаться все эти долгие годы. С тех пор как увидел ее, оно отступило. София – это как сладость с пряностями.

Сумеречный Эльф слушал с безразличным лицом, а о чем думал – не в силах чародеев узнать, вернее, Раджед не обладал магией чтения мыслей. Да и кого интересовали измышления неудавшегося Стража Вселенной? Он все равно никого не спас, никому не помог. Как и Раджед. Он обладал порталом мира Земли и мог бы вывести всех из гибнущего мира. Или, может, захватить новый, живой. Но не видел в этом никакого смысла: всюду таились враги, он сам себе был врагом. Вот и заперся в высокой башне.

– В пропасть. Так бывает, если пытаешься сломать тех, кто упрямее тебя, – заметил Сумеречный Эльф.

– Упрямее меня? Она просто слишком глупа, чтобы понять, какие богатства и радости ее ждали в башне. Может, я бы оставил ее рядом с собой на всю ее человеческую жизнь, – фыркнул Раджед. – А потом… потом нас, льоров, поглотит окаменение.

Под ногами цепенел звук собственных шагов вдоль края бездны; ветер крепчал, вновь надвигалась гроза. И где-то по пустоши брела одинокая София, а он не пытался вернуть ее, думая, что все еще так испытывает.