Игра Ловца

Высохшая, покрытая пигментными пятнами рука подняла острый нож, с рукояткой в виде головы демона. Откуда-то послышался детский плач и одна из фигур в капюшоне с поклоном уложила на алтарь младенца. Резко опустился нож и плач оборвался, а по выдолбленным в камне канавкам заструились потоки крови. Члены культа, отталкивая друг друга, метнулись к камню, подставляя под алые струи серебряные кубки, покрытые замысловатыми письменами. Откуда-то выскочило крысоподобное существо, прыгнувшее на алтарь и впившееся клыками в маленькое тельце, пролив новые потоки крови.

Когда все закончилось и культисты, опасливо косясь на застывшего у входа великана в черной броне, покинули зал, Серсея и Квиберн подошли к Кеции и Бурому Дженкину.

— Мой брат в беде, — без лишних предисловий сказала императрица.

— Я знаю, — бесстрастно проронила Кеция.

— С ним почти вся Северная армия, — продолжала Серсея, — большая часть нашего войска. Если их разгромят — мы не сможем продолжать эту войну.

— Войны людей давно перестали меня волновать, — ответила ведьма.

— Тогда может, тебя волнует судьба твоего проклятого культа? — со злостью бросила Серсея, — Робин Аррен провозгласил себя защитником Святой Веры, а Долину — истинным ее оплотом, как места первой высадки андалов в Вестеросе. Септоны Долины объявили меня нечестивицей, что устраивает гонения на Семерых и потакает культам вроде твоих. Если мне будет нечем защитить Королевскую Гавань — никто не защитит и тебя!

— Этот культ старше и вашей веры и самого Вестероса, — ответила колдунья, — переживет он и твоих смешных лордов. И даже если бы я хотела — я никак не смогла бы разбить врагов, что угрожают твоему брату за много миль отсюда.

— Раньше ты говорила иначе, — упрямо сказала Серсея, — ты похвалялась, что эти узоры, — она показала на стены, — помогают тебе преодолевать тысячи миль и путешествовать между мирами.

— Мне одной да, — кивнула Кеция, — или с Дженкиным. В крайнем случае, я смогу спасти твоего брата, но не целую армию. Всех моих сил не хватит держать портал так долго.

— Твоих, может, и нет, — сказала Серсея, — а твой хозяин? Ты столько рассказывала мне о его могуществе — неужели он не сможет подержать эти врата подольше?

Лицо Кеции изменилось, на нем отразилась смесь озарения и злобной радости.

— Возможно я и смогу тебе помочь, — пробормотала она, — сколько войска у твоего брата?

— Около пятнадцати тысяч, — вмешался Квиберн.

— Призвав на помощь силы Повелителя, я смогу удержать портал на время, достаточное, чтобы перенести… если не всех, то хотя бы большую часть. Но Ньярлатотеп ничего не дает просто так — чтобы заручиться его поддержкой, тебе придется заплатить.

— Я готова, — сказала Серсея, проигнорировав предостерегающий взгляд Квиберна, — он мой брат, моя плоть и кровь. Вместе мы пришли в этот мир и только вместе можем уйти. Сделай то, о чем я тебя прошу и я готова платить.

— Тогда по рукам, — морщинистое лицо озарилось злобной радостью, — но прежде надо скрепить сделку.

Рука ведьмы нырнула в складки ее одеяния, доставая черный, с красными прожилками, кристалл со множеством неровных граней.

— Это величайшая святыня нашего культа, — сказала старуха, — то, что в этом мире именуют Кровавой Яшмой. Только кровь способна пробудить его силы — и только кровь скрепляет договор со Скитальцем из Тьмы. Протяни руку, моя королева.

Серсея поняла, что от нее требует ведьма и содрогнулась от ужаса, вспомнив другую колдунью, также требовавшую от нее крови для своего колдовства. Но отступать было поздно: королева протянула руку и Кеция провела ножом по подушечкам пальцем. Алые капли падали на блестящую поверхность кристалла, но не стекали по нему, а впитывались, будто губкой. Словно завороженная смотрела Серсея на камень, не в силах оторвать глаз от проплывавших перед ней неведомых стран и величественных городов, обнесенных гигантскими каскадами башен из черного камня, потрясающих своей высотой гор и порожистых черных рек, протекающих под загадочными гигантскими мостами. Странные существа бродили по этим местам, громадные слизистые твари с щупальцами и крыльями, будто явившиеся из горяченных кошмаров.

— Представь себе человека, рядом с которым ты хочешь оказаться, — прошептала ей на ухо Кеция, — представляй, если хочешь вернуть его.

Серсея попыталась вспомнить Джейме, такого, как она видела его перед отправкой в Долину: тогда они провели страстную ночь в королевских покоях. Видение всплыло в памяти с необычайной яркостью — и в тот же миг в черном кристалле, зеркальным отражением ее мыслей появилось лицо Джейме.

Кеция надтреснуто рассмеялась и, сделав еще один надрез на руке королевы, принялась чертить выпачканным в крови пальцем причудливые узоры в воздухе.