Игра мудрецов

Тьма надвигалась на него, времени больше не осталось. Генри разжал руку, аметист глухо стукнулся об пол, и мир сразу приобрел свои обычные краски и скорость – чудовище было совсем близко, и на этот раз Генри не побежал. От страха ему хотелось кричать, но он заставил себя разжать трясущиеся губы.

– Я бросаю тебе вызов, – глухо сказал он, изо всех сил стараясь не думать о том, что делает. – Давай сразимся по-настоящему.

Он поклонился, прижав руку к груди. Что-то внутри него знало: именно так противники должны приветствовать друг друга на поединке. Глаза у чудовища загорелись таким удовольствием, что Генри наконец понял, отчего оно еще не убило его. Прихлопнуть его раньше было безопаснее, но тщеславие заставляло Зверя проверить, сможет ли он одержать верх над разрушителем. Драка с достойным противником куда слаще примитивного убийства.

– О да, – выдохнул Зверь и припал на задние лапы в смутном подобии поклона. – Я думал, ты никогда не предложишь.

– Ты в центре пещеры нарочно расчистил площадку в ожидании моего прихода? – спросил Генри.

Не думать. Только не думать. Если хоть одна связная мысль сейчас пробьется ему в голову, он не сможет довести дело до конца.

Губы Зверя растянулись сильнее, и он неспешно пошел на свободное пространство, даже не опасаясь, что Генри нападет на него сзади.

– Конечно, да, – ухмыльнулся Зверь и встал на одном конце площадки. – Хорошему бою – хорошее место.

Генри встал напротив и поднял с земли то, что уже давно заметил: обломанное острие меча длиной не больше ладони. И сейчас он сразу почувствовал, что даже этот обломок остался смертоносным: воздух вокруг металла был по-прежнему плотным от волшебства. Это была его последняя попытка, последняя надежда на то, что удастся не снимать перчатки. Не удалось: оружие невыносимо давило на руку, и Генри почувствовал только облегчение, когда пальцы разжались, и осколок со звоном упал обратно.

– Нет уж. Как зверь со зверем, – мягко сказало чудовище.

Генри не ответил. Ему было жарко – огонь наконец-то почувствовал, что пришло его время, – и Генри, стащив куртку, швырнул ее на землю. Из кармана вылетела глупая игрушка из Фарфоровой беседки и от удара об пол начала раскачиваться, а из ее железного нутра послышались скрипучие слова.

– Прыг-скок, – сказала игрушка своим надтреснутым голосом.

Генри вздохнул, успокаиваясь. Внутри у него все пело от торжества и неизбежности, когда он стянул перчатки и бросил их вниз.

– Прыг-скок, – издевательски повторяла игрушка при каждом ударе головой об пол – ровный, как биение сердца, ритм.

Воздух приятно холодил ладони, и Генри пошевелил пальцами. Теперь все будет быстро и просто, не грязная драка, а дело одного верного удара. Зверь будет целиться в шею, он сам может целиться куда угодно. Либо он успеет прикоснуться к чешуе, либо Зверь успеет его зацепить.

– Прыг-скок, – еле слышно повторил Зверь.

Они обходили друг друга по дуге, и Генри казалось, что он оглох, что мир вокруг куда-то отодвинулся, – но в этот раз огонь не подчинил его целиком. Как Генри и надеялся, история с раскаленными монетами научила огонь тому, что куда эффективнее объединять силы, что его ярость вместе с умом и спокойствием хозяина лучше, чем просто ярость. Сейчас они действовали заодно, и это было такое мучительно прекрасное чувство, что Генри затрясло, – от удовольствия, а не от страха.

Чудовище нанесло свой первый удар, быстрый и четкий, но Генри резко ушел вниз, коснувшись ладонями пола. Камни под его руками расползлись пеплом, чудовище снова полоснуло лапой воздух, и Генри уклонился.

Когти просвистели так близко, что он почувствовал холод ветра на щеке.

Генри медленно обходил площадку по кругу, не нанося ни одного удара и застывшим взглядом глядя на тварь. Он видел, что Зверя пугает его отсутствующее, неподвижное лицо, сбивает с толку то, что он так долго оттягивает нападение. Зверь привык, что противник суетится, а он сам сохраняет хладнокровие и побеждает, так он уничтожил и Освальда, и птиц, – и сейчас ему было не по себе. Лапа снова чиркнула по золоту, но Генри только отпрянул, возвращаясь на то же место, откуда они начали. Огонь внутри него стонал от предвкушения, он был не против растянуть игру, он ведь уже знал, чем она закончится, знал, что рано или поздно, замахиваясь, тварь потеряет бдительность, и тогда он нанесет всего один, смертельный удар. Это была идея Генри, и он нутром чувствовал, как искренне огонь оценил предложенную тактику.

– Ну же, – прорычало чудовище. – Нападай!

Генри замер на месте, приглашающе раскинув руки, и Зверь, потеряв терпение, с ревом бросился на него. И тогда Генри упал на пол и оттуда, снизу, нанес свой единственный удар.

Чудовище взвыло, задергалось, когтистые лапы ударили Генри по спине, пытаясь оторвать его от себя, но все уже было кончено.