Игра на двоих (СИ)

Но «признание» Мелларка заставляет меня на время забыть о судьбе стилиста и вновь обратиться в слух. Просто поражаюсь, как этому парню удается нащупать самое больное место публики и со всей силы всадить туда нож? В зале и за кулисами творится черт знает что, и память сохраняет лишь отдельные картинки и образы. Фликермен тщетно пытается успокоить обезумевшую толпу, но получается плохо. Звуки гимна оглушают всех. Победители выстраиваются на широком пьедестале за спиной Цезаря и берутся за руки. Живая, неразрывная цепь. Хрупкая, но сильная. Экраны отключаются слишком поздно. Ворота, через которые в наш мир вновь ворвутся Темные Времена, распахнуты. Призыв увиден, услышан и понят. Нас делят по Дистриктам — трибуты, менторы, стилисты, — и под конвоем отправляют каждого на свой этаж. Китнисс и Пит отправляются наверх первыми, мы за ними. Не говорим ни слова. Нечего сказать. Нехорошее предчувствие царапает меня изнутри острыми коготками.

Игры не отменят, но и резонанс, вызванный сегодняшним интервью, просто так не исчезнет. И тем не менее, нам пора прощаться. Эффи по очереди обнимает девушку и парня и, поминутно всхлипывая, просит у них прощения. Только теперь, вспомнив церемонию Жатвы прошлого года, я понимаю, что терзающее капитолийку чувство вины ничуть не меньше нашего. Хеймитч в присущей ему грубоватой манере желает им удачи.

— Помните, кто ваш настоящий враг.

Эвердин обнимает его и шепчет что-то неразборчивое. Мужчина кивает и уходит, ни разу не обернувшись. Наступает моя очередь. Питу — короткое объятие и тихое «спасибо». Китнисс — вопрос, что витал в воздухе между нами со дня Жатвы.

— Почему?

— Такова цена. Ты же сама говорила, что в этом мире надо платить за все.

— Быстро учишься.

— У меня хорошие наставники.

Она обнимает меня чуть крепче, а я не отпускаю ее чуть дольше, чем заслуживают того наши непростые отношения. Ни один из нас так и не произнес того самого «прощай». Они верят, что будет что-то еще. Мы это знаем наверняка.

Ряды повстанцев несут первые потери: рано утром приходит сообщение об убийстве Цинны. Музы лишились своего Творца — и какой теперь в них смысл?

Комментарий к Глава 42. Абонент недоступен

*глава “Хозяйка чудовища”

========== Глава 43. Песня одинокой волчицы ==========

— Его просто избили до смерти прямо у Китнисс на глазах, — Хеймитч мечется по комнате, рыча, словно хищный зверь.

Весть о смерти друга хоть и огорчает, но отнюдь не удивляет. Я ожидала этого. Боялась, беспокоилась, искала способ спасти его от гнева Сноу, но понимала, что наказание настигнет его быстрее, чем мы сможем что-то сделать.

— А Порция?

— Жива. После того, как Цинну убили, миротворцы ворвались в их мастерскую и перевернули вверх дном, уничтожив практически все, над чем они работали в последние месяцы. Напугали девушку, конечно, сильно, но хотя бы не тронули. Она в больнице с нервным срывом.

— Что с командой подготовки?

— Они теперь пленники Президента. Их держат в заточении где-то в подземельях Дворца.

— Можно что-то сделать?

— Нет.

Мы в планолете, летим в Штаб Игр. Слуги подают завтрак, но ни у кого нет аппетита. Быстро, обжигаясь, выпиваем по чашке кофе и включаем телевизор. Игры уже начались. Эффи была права: средств на Квартальную Бойню и правда не пожалели. Новая Арена не похожа ни на одну, которые мы видели раньше. Море. Пляж. Джунгли. Двенадцать секторов, в каждом из которых скрывается смертельная опасность, и невидимые стрелки, отсчитывающие время. И все это — под куполом силового поля. Все как описывал Плутарх во время одной из наших тайных встреч.

— На всякий случай, — пояснил он, — чтобы вы представляли, с чем мы имеем дело.

— Вот Финник обрадуется, — чуть слышно замечаю я.

До Рога Изобилия можно добраться только вплавь. Думаю, что один или два трибута попросту утонут, ведь из всего Панема нормально плавать умеют только жители Четвертого, но Организаторам подобный исход показался слишком скучным, и они добавили к костюмам участников полезную деталь. Пояс. Плавать не научит, но и камнем пойти ко дну не даст.

Китнисс уже у Рога, протягивает руку за луком и стрелами. Пит барахтается в воде. Несколько человек вообще боятся сойти с диска. В пещере девушку настигает Одэйр.

— Хорошо, что мы союзники, да? — вскинув руку с зажатым в ней трезубцем, он демонстрирует сверкающих в лучах солнца золотой браслет.

В глазах девушки мелькает удивление, затем — раздражение (поняла наш план и теперь, наверное, мысленно нас проклинает), после— смирение. Кивнув, соглашается прикрыть напарника, пока тот спасает Пита: на него уже набросился трибут из Девятого.