Игра на двоих (СИ)

Зная патологическую склонность жителей Тринадцатого Дистрикта к экономии, несложно предположить, что это правило распространяется не только на материальные блага вроде еды и предметов первой необходимости. Например, время здесь тоже экономят. Наверное, поэтому оно и течёт так медленно, не то, что в Капитолии, где щедрость граничит с расточительством. Сегодня истекает месяц с момента нашего прибытия, но кажется, будто я живу здесь намного дольше. Десятилетие или два, например. Первый день в Тринадцатом стал своеобразной точкой отсчета нового времени. Все, что происходило «до», выглядит мутно-серым, полустертым воспоминанием из прошлой жизни. Все, что произойдёт «после«… Кажется, этого никогда не случится. Иногда я смотрю по сторонам, слушаю тихие, невнятные разговоры и думаю, что ничего не изменится. Что нет никакого Капитолия, что не было никакого Двенадцатого Дистрикта, что не будет никакой войны. Была, есть и будет только бесконечная череда серых дней, наполненных какой-то бессмысленной суетой, чем-то нужным, но совершенно не важным. Будет мрачное утро, освещённое лишь тусклым светом одинокой лампы под потолком маленькой комнаты. Будет крошечная порция безвкусной еды, размазанной по тарелке, и гнутая ложка в руке. Будет рутина учёбы и работы, когда нудные лекции о военном деле сменяются уроками стрельбы и рукопашного боя, посреди которых тебя вдруг срывают с места, отбирают оружие и выталкивают вон из класса, потому что ты нужен в Штабе. И ты уходишь, провожаемый завистливыми взглядами остальных учеников, ведь никто из них не удостоен чести носить на запястье маленький электронный прибор и быть среди тех, кто не то что принимает участие в революции, но творит её. Принимает судьбоносные решения. Нажимает на спусковой крючок пистолета, что держит простой солдат.

Я действительно хочу быть там. Сейчас это единственное, что помогает мне не сломаться. Что изо дня в день напоминает: это не конец. За всей той серостью, что окружает меня сейчас, будет что-то ещё. Будет и белый, и чёрный, и красный и синий. Будут и Дистрикты, и Капитолий, и война, и Сноу, и Хеймитч. Но все они — цвета, города, люди, битвы, — кажутся все более далекими и нереальными, каким когда-то мне казался Дистрикт-13. И я в десятый раз пересматриваю и перечитываю все взломанные цифровые сообщения, которыми обмениваются главы Дистриктов и люди Президента, чтобы убедиться, что это не сон. Что наши слова и действия на самом деле что-то меняют. Что мы и правда раз за разом вмешиваемся в ход революции, а не играем в игрушки. Что война действительно идёт. Она там, в нескольких сотнях метров над нашими головами. Когда резь в уставших глазах становится невыносимой, я закрываю их и заставляю воображение рисовать для меня кровавые картины того, что в этот момент может происходить на поверхности. Когда и это не помогает, прошу разрешения выйти и выбираюсь наружу. Сижу на холодных обломках Дома Правосудия, обхватив голову руками, и вдыхаю свежий воздух, надеясь уловить в нем хотя бы намёк на тот тяжелый, приторный запах крови или ощутить, как на лицо оседает пепел от сожжённых трупов. Но вместо этого в нем витает лишь слабый аромат хвои и приближающихся холодов, а мне в руку тычется влажный нос.

Подросший волчонок доверчиво смотрит на меня глазами цвета неба и еле слышно поскуливает. Я слабо улыбаюсь, вспомнив бурную реакцию Койн на моего домашнего любимца. Держать его в бункере мне, конечно, не разрешили, но выпустить в лес, навещать и кормить позволили. Он только учится сам добывать себе еду, но в местных лесах поймать кого-то не составляет труда даже для него. Жители Тринадцатого никогда не промышляли охотой, а потому местная фауна совершенно спокойно подпускает к себе кого угодно, будь то хищник с раскрытой пастью или охотник с луком в руках. Что-то из добычи я отдаю волку, остальное приношу на кухню. Мне пришлось выдержать нелегкий разговор с Койн, помешанной на идее безопасности. Женщина ставит ряд условий, прежде чем разрешить иногда выбираться на поверхность. Обозначает границы. Надевает на запястье ещё один — на это раз следящий — браслет. Требует подробный отчёт после каждой вылазки. Это довольно скучно, но не страшно, ведь ощущение свободы, которое мне дарит лес, того стоит.