Игра на двоих (СИ)

— Настолько не доверяешь нам? — раздраженно отвечает Хеймитч. Видимо, еще не успел забыть ссору и обвинения напарницы в свой адрес. Эффи обиженно фыркает, и разговор обрывается.

После ужина я нерешительно предлагаю Хеймитчу потренироваться еще пару часов, но тот лишь смеется и спрашивает:

— Волнуешься?

— Есть немного, — признаюсь я.

— Не стоит, ты многому успела научиться. А прямо сейчас тебе нужно отвлечься. Как насчет небольшой прогулки?

— Я не против.

— Ни в коем случае! У нас завтра важный день, девочке нужно отдохнуть! — прерывает меня Эффи. — А из-за своих полуночных прогулок вы можете нарваться на неприятности!

Мрачно взглянув на напарницу, ментор обнимает меня за плечи и подталкивает к выходу. Бряк становится у нас на пути. Хеймитч вплотную подходит к ней, отодвигает ее от двери и как ни в чем не бывало выходит, приглашая меня следовать за ним. От столь дерзкой выходки наставница теряет дар речи. Воспользовавшись ее состоянием, я выскальзываю в коридор.

Следующие пару часов мы проводим на крыше: наблюдаем за заходящим солнцем, общаемся, смеемся. Явно не желая лишний раз меня волновать, Хеймитч избегает разговоров о Голодных Играх и Капитолии. Вместо этого он рассказывает мне об Эффи — их первой встрече и своих впечатлениях. Когда на город опускается ночь, ментор отправляет меня обратно в пентхаус. Опасаясь новых кошмаров, я хочу попросить его быть рядом, но не решаюсь и молча ухожу к себе. Приняв горячий душ и переодевшись, устраиваюсь в кресле у окна и с интересом наблюдаю за ночной жизнью Капитолия. С улицы слышится музыка: местные жители продолжают праздновать окончание Голодных Игр. Чувствуя, что бессонная ночь не прибавит мне сил, смиряюсь с неизбежным и забираюсь в кровать. По привычке свернувшись клубком, но не закрывая глаз, гадаю, кто из убитых трибутов приснится мне сегодня. Сквозь подступающий сон слышу скрип двери и приближающиеся шаги. В следующую секунду на кровать падает тень; Хеймитч ложится рядом со мной и, обняв, привлекает к себе. Вспомнив прошлую ночь, устраиваюсь у него плече и закрываю глаза. Теперь мне не страшно.

На следующее утро меня будят первые лучи солнца, робко заглядывающего в комнату. Ментор уже не спит: подняв голову, встречаюсь с внимательным взглядом серых глаз.

— Доброе утро.

— Привет, волчонок. Как прошла ночь?

— Тебя боятся даже мои кошмары, — посмеиваюсь я, приподнимаясь на постели и откидываясь на спинку кровати.

— Готова пережить еще один день в компании капитолийцев?

— Меня поддерживает мысль о том, что этот день станет последним, по крайней мере, на долгое время.

— Будем надеяться, — усмехается Хеймитч. — Ты умница, детка. Терпи, осталось совсем немного.

С этими словами он наклоняется и целует меня в висок, затем резко поднимается и стремительно уходит.

Оставшись в одиночестве, я неторопливо принимаю душ и изучаю содержимое комода с одеждой. Сегодня мой выбор падает на узкие штаны, темно-зеленую тунику и легкие сандалии. Решив оставить волосы распущенными, я поворачиваюсь к низкому столику, чтобы взять расческу. Внезапно мой взгляд падает на календарь, висящий на стене. Двадцать седьмое июля. По губам пробегает улыбка, а перед глазами мелькают воспоминания, приятные и не очень. Я задумчиво смотрю на себя в зеркало и тепло улыбаюсь своему отражению.

— С Днем Рождения, Этти. Нелегкий выдался год, правда?

Из зеркала на меня смотрит все та же Генриетта — высокая, худая, с тонкой бледной кожей, большими темными глазами и черными волосами, больше напоминающая девушку, чем девочку-подростка — ее выдает слишком серьезный взгляд и горькая усмешка на губах. Шестнадцать.

В столовой меня ждет не только ментор, но и вся команда подготовки. Сразу после завтрака Цинна и его помощники принимаются за работу: им нужно подготовить меня к торжественному обеду с чиновниками и спонсорами. Не изменяя традиции, стилист приготовил для меня черное платье средней длины со спущенным плечом. Легкий макияж, пружинистые завитки волос, туфли на тонком, но устойчивом каблуке. Пока стилист помогает мне одеться, я мимоходом интересуюсь:

— Почему я больше не вижу Порцию?

— Она хотела бы поработать с тобой, но подобное строго запрещено. Ее трибутом был Джейк, так что… — тут Цинна замолкает, не желая лишний раз напоминать мне последние дни на Арене. Я мысленно благодарю его за проявленную тактичность.

В комнату проскальзывает Хеймитч; стилист, улыбнувшись мне на прощание, уходит. Ментор приближается и смотрит в глаза моему отражению. Его взгляд выражает тревогу.

— Что случилось? — меня охватывает мелкая дрожь.

— Ничего страшного, — тихо отвечает ментор и просит меня повернуться.

Стоит мне оказаться с ним лицом к лицу, как он кладет руки мне на плечи и говорит: