Игра на эшафоте

Георг, внимательно наблюдавший за Катрейной, заметил, что она куда-то смотрит, и попытался проследить за её взглядом. Ну, конечно, Ноэль Сиверс. И Рик рядом. Хотя оба стояли спиной к трибуне, Георг был уверен в своей догадке. Значит, Игер всё понял. Что им тут надо? Смерти захотели? Два идиота! Чем её так волнует этот нищий выскочка и его бастард? Почему она просила их защитить? Она любила этого мальчишку, с горечью подумал Георг. Почему? Или она любила Сиверса? Что ни говори, он хорош собой – племянница Катрейны Анна ему в рот смотрела. Может, у них что-то было? А Рик…

Георг едва не задохнулся от понимания. Рик вылитый Кройдом – те же глаза, волосы. Георг частенько разглядывал портреты в галерее королей, так как же он, художник, раньше этого не заметил?! И это имя – Райгард. Ноэль не осмелился бы на такую наглость, зато Катрейна именно так могла почтить память о брате. Вот почему Айварих ополчился на мальчишку! Мало ему слухов о заговоре в пользу Дайруса, а тут ещё один наследник прежней династии, пусть и бастард. Кровь Свенейва! И дружит с Маей, прибывшей от Дайруса.

Георг нахмурился: на кого Катрейна смотрит с таким ужасом? Нда, помяни ведьму, неприязненно подумал он. Мая оглянулась на трибуну и, как показалось Георгу, хотела что-то крикнуть. Косоглазый слуга – Георг не зря подозревал, что он знает, куда она делась, – прижался к ней сзади и закрыл ей рот рукой. Она попыталась вырваться – напрасно: Дим с лёгкостью её удерживал. Георг заволновался – вдруг она сознается? Он хотел указать на неё Айвариху, потребовать пересмотра дела, но промолчал, увидев, что Катрейна боится за неё и отворачивается, чтобы не выдать. Королева сделала выбор, он обязан его поддержать. Будь оно всё проклято!

– О, Холлард пожаловал! – голос Айвариха резанул по ушам. Георг скрипнул зубами. Холлард вместе с Теодором должен стоять на эшафоте, а не Катрейна.

– Ваше Величество хотели меня видеть?

– Да, дорогой мой бывший родственник. Ты же не думал, что я тебя такого зрелища лишу? Присоединяйся.

Холлард Ривенхед был богато одет – в чёрный атласный камзол с золотой цепью под роскошной чёрной накидкой – но Георг не узнавал старого друга. Бывший глава Королевского Совета постарел, поседел и уже не скрывал под рукавом изуродованную правую руку, унизанную золотыми перстнями: она то и дело взлетала в воздух, словно её хозяин терял равновесие. Георгу он напоминал Смерть с какой-то гравюры Килмаха. Взгляд Холларда блуждал туда-сюда, не останавливаясь ни на ком. Смотреть на Катрейну он избегал. Крис брезгливо оттолкнул руку Холларда, застывшую напротив его лица.

Трибуна была переполнена: Валер Мэйдингор с единственной дочерью, которая смотрела на Георга со смесью ужаса и любопытства, не обращая внимания на королеву, Ильяс Чевиндом, Лантон Орланд, Таурин Беллгор, Эрегард Данрог, Честер Узенрек, наконец, Холлард Ривенхед и он сам – восемь из двенадцати баронов Сканналии почтили присутствием эту казнь. Четверо отсутствовали, их место занял тринадцатый барон – старый Иглсуд с ненавистью в слезящихся глазках. Ему перешёл титул сгинувших Винкустов, дарованный им Эйвардом Пятым после женитьбы на Магде. Несчастный титул, но Иглсуд всегда был слишком жаден, как и его дети. Очевидно, он поверил, что Катрейна виновна в смерти его дочери. Также на казнь пришли Краск, Фроммель, Алекс и Крис.

Катрейна заговорила. Георг прислушался, надеясь вопреки всему, что она обратится к нему. Катрейна же смотрела на Рика с Ноэлем – она предупреждала их. Надеюсь, у них хватит мозгов понять её намёк, подумал Георг, залюбовавшись ею. Она никогда не вела себя так, став королевой, зато он помнил её детские смелость и страсть. Давным-давно, будучи десятилетней девчонкой, она треснула по носу Байнара за то, что он мухлевал в игре. Байнар попытался дать сдачи, юный Георг защитил даму: отшвырнул Байнара, и тот завыл в голос. Насколько Георг помнил, там была Анна, которая звонко внушала Байнару, что настоящие мужчины так себя не ведут, и в назидание попыталась пнуть его ногой. Катрейна оттащила подругу. Георг потом подарил ей огромный букет цветов, украденных из сада, из-за чего Томар жутко разозлился. Потом брат отправил Георга в путешествие, Байнар умер, Томар тоже умер, потом Анна, теперь вот…

– … сука! Как она смеет себя жертвой называть? Да эта тварь у меня попляшет! – Айварих буквально плевался словами. Георг похолодел. – Я с неё шкуру живьём прикажу содрать! – Глаза короля налились кровью, как у обезумевшего быка, лицо побагровело, он дышал так тяжело, что говорил с трудом. – Позвать палача!

Стражники замерли, услышав приказ, потом один из них вышел.

– Отец, прекратите! – Алексарх бросился к нему. – Не надо!