Игра на грани. Навсегда моя

Мои возмущения начали переходить в истерику, больше всего в тот момент хотелось подойти и треснуть ему по лбу, но я понимала, что показывать такую степень агрессии с нельзя. Проблема была в том, что с каждым проведенным днем рядом с ним я становилась все более неадекватной, Марк специально устраивал мне эти эмоциональные качели, чтобы сделать из меня психованную идиотку.

— Почему ты ругаешься, любимая? Мы же обсуждали твой переезд ко мне.

Сволочь, какая же он сволочь! Проще разбить голову об стену, чем нормально обсуждать что-то с Марком!

— Ладно. Хорошо! Ты еще пожалеешь о том, что решил таким способом меня доводить, Марк! Я тебя переиграю.

Я раздраженно сжала руки в кулаки и почти скрипя зубами кидала в Марка гневные взгляды.

— Валяй. Жду-не дождусь. Только прежде, чем ты начнешь свою игру — подпиши вот это.

Он подошел близко и впихнул мне в руки папку. Там была дарственная на мою квартиру, я должна была подарил ему свою квартиру. Серьезно?

Весь мой вид указывал на то, что я была в шоке. Не сумев справиться со своим лицом и взметнувшимися от удивления бровями, я перевела взгляд на Марка. Он абсолютно расслаблено, как ни в чем не бывало стоял, протянув руку с шариковой ручкой ко мне. Бесило и то, что этот мерзавец смотрел влюбленным взглядом с широкой улыбкой.

— И зачем тебе это? — ему что, мало того имущества, которое досталось в наследство от Шаталова? Там наверняка состояние побольше, чем моя двушка в старом фонде.

— Так мне будет спокойнее. Буду знать, что тебе больше не куда будет пойти.

— Идиот.

Он рассмеялся и указал на ручку. В ответ, я рассмеялась ему в лицо.

— Подписывай.

Я отрицательно покачала головой. Это бред.

— Ты знала, Вика, что на производстве у твоей матери изделия делаются из нелегально приобретенных камней? — Марк нажал на кнопку и стержень ручки появился со щелчком. — Поставщики у них — подставные компании, а бриллианты покупаются на черном рынке.

Нет, нет, нет. Этого просто не может быть! Мама рассказывала, что сотрудничает только с белыми поставщиками, они с папой часто обсуждают дела за ужинами, где присутствую и я.

Марк поднял ручку к моему лицу и покрутил ее между своих пальцев. Весь его вид показывал, что он верил в то, что говорил. Но я ведь видела, как он умеет надевать маски лжи, оставляя при этом покер фейс.

— Конкретно сейчас, твоя мама пять минут как вышла из здания главного управления следственного комитета после того, как дала показания следователю. Пока ее привлекли только в качестве свидетеля, но если ты и дальше будешь упрямиться, Виктория, то, боюсь, что ее роль в этом деле могут переквалифицировать.

— Ты блефуешь…

Я старалась держаться и не подавать виду, что мне было очень страшно. А что, если это правда? Он действительно может навредить моей семье?

Глава 16

Марк смотрел на меня как на несуразного ребенка, который бесил его свои поведением. Но в итоге, он качнул головой и, фыркнув, достал свой телефон из кармана.

— Сейчас проверим, Вика. Ставлю на громкую.

В трубке звучали длинные гудки, мама не отвечала. Но спустя четыре гудка, послышался шорох и звук, как будто ветер задувал в микрофон.

— Мама! Это я.

— Боже, Вика, наконец-то! Ты с Марком? — протяжно спросила мама. Мне показалось, что она села в машину, потому что послышался хлопок, а потом на секунду связь оборвалась и шум сменился маминым шуршанием, возможно звук переключился по блютус на громкоговоритель машины.

— Да, мам. Подожди, сейчас не об этом. Ты сейчас давала показания в следственном комитете?

Она недовольно фыркнула, явно была сильно раздражена.

— Если коротко, то — да. А Марк меня слышит? — теперь ее голос был четким, а фоном заиграла легкая музыка в машине.

— Ирина, вы на громкой связи. — Марк поднес телефон ближе к себе и, улыбаясь, ответил маме.

— Когда я до тебя доберусь, мерзавец…

Марк отключил звонок. И в ту же секунду меня начало потряхивать.

— Не беспокойся, малыш. Я еще налажу с твоей мамой взаимоотношения.

Какой у него план? Выдохнув побольше воздуха, я почувствовала, как легкие жаждут набрать новый кислород, но мозг не подаёт команду сделать новый вдох. На остатках воздуха я пропищала:

— Ты что, еще и маму мою шантажируешь? Угрожаешь ей? Она знает про фото из того клуба?

Марк снова протянул мне ручку, указывая на документ, и его взгляд был, как ледяной камень, не дающий шанса на отказ.

— Как много вопросов, — он усмехнулся. — Подпиши, и получишь часть ответов.

— Это незаконно, Романовский! Ты не можешь так поступать! — слова вырвались из меня, полные ярости и страха. — Ты используешь шантаж, давление, ты играешь со мной!

Я знала, что подписать — это значит перестать быть свободной. Но, может, я смогу как-то вывернуться, может, я смогу обмануть его? Он упрямо стоял на месте и все еще предлагал мне ручку.

— Хорошо, допустим, я подпишу. Только что потом? Ты меня убьешь, тело спрячешь и продашь мою квартиру?

Марк рассмеялся, его смех был сухим, как треск полен в огне. Я тоже попыталась посмеяться, но смех застрял в горле, как ледяной комок. Кажется, в каждой шутке есть доля правды.