Игра на понижение. Тайные пружины финансовой катастрофы

Заявления в несколько детских садов вернулись с отказом без всяких объяснений. Сдавшись под напором родителей, директор одного из садиков сказал Бэрри, что у его сына проблемы с мелкой и крупной моторикой. «Он очень плохо справлялся с ножницами и карандашами, – поясняет Бэрри. – Ну подумаешь. Я до сих пор рисую, как четырехлетний ребенок, и терпеть не могу манипуляции с ножницами». Но чтобы успокоить жену, он согласился протестировать сына. «Тест просто докажет, что он умный ребенок, этакий “рассеянный гений”».

По результатам тестов, проведенных детским психологом, мальчику был поставлен диагноз – синдром Аспергера. Классический случай, сказала психолог и порекомендовала отдать Николаса в специальную школу. Д-р Майкл Бэрри не знал что и думать: у него сохранились довольно смутные воспоминания об этом синдроме со времен учебы в медицинском. Жена вручила ему стопку книг об аутизме и смежных расстройствах. Сверху лежали книги психолога Тони Аттвуда «Полное описание синдрома Аспергера» и «Синдром Аспергера: руководство для родителей и специалистов».

«Выраженное нарушение невербального общения, например визуального контакта…»

Есть.

«Неспособность общения со сверстниками…»

Есть.

«Отсутствие спонтанного желания разделить с окружающими радость, успехи или интересы…»

Есть. «Трудности в интерпретировании социальных/эмоциональных сигналов…»

Есть.

«Трудности с выражением эмоций или нарушение механизма, сдерживающего проявление гнева…»

Есть.

«…Увлеченность компьютерами объясняется тем, что с ними не нужно разговаривать и общаться, к тому же они логичны, последовательны и не склонны к смене настроения. Именно поэтому компьютеры являются идеальным объектом интереса для людей с синдромом Аспергера…»

Есть.

«У многих людей имеется хобби… Разница между нормальным проявлением и эксцентричностью, характерной для синдрома Аспергера, заключается в том, что своим увлечениям человек предается в уединении, посвящает им практически все время и постоянно о них говорит».

Есть… есть… есть.

Прочтя несколько страниц, Майкл Бэрри осознал, что читает не про сына, а про самого себя. «Много ли найдется людей, которые, открыв книгу, находят в ней инструкцию с объяснением многого в своей жизни? – говорит он. – Отвратительно читать о том, кто ты есть. Мне казалось, я не такой, как остальные, но книга говорила, что я в действительности такой же, как и другие. У нас с женой – типичной парой с синдромом Аспергера – родился сын с синдромом Аспергера». Стеклянный глаз потерял свое значение как причина; удивительно, что его вообще удавалось считать причиной. Разве мог стеклянный глаз объяснить патологический страх пловца перед глубиной – страх перед тем, что таится под толщей воды? Разве мог он объяснить детскую страсть к стирке денежных купюр? Маленький Майкл мыл долларовые купюры, вытирал их полотенцем, а затем складывал между страницами книги и прижимал сверху стопкой книг. И все это для того, чтобы иметь «новые» деньги. «В одно мгновение я превратился в карикатуру, – говорит Бэрри. – Я всегда отличался феноменальным умением сосредотачиваться и очень быстро усваивать материал. И мне казалось, это моя индивидуальная особенность. И вот выясняется, что это типичное качество многих людей с синдромом Аспергера. Теперь мои действия можно объяснить заболеванием».

Бэрри не желал мириться с этим открытием. Он обладал даром находить и анализировать информацию, представлявшую для него интерес. А интерес к собственной персоне всегда был вне конкуренции. И вот в 35 лет он узнал о себе нечто новое – и сразу же пожалел об этом. «Я сразу подумал, что наверняка многие живут с таким синдромом и даже не подозревают о нем. И задумался: может, оно и к лучшему? Может быть, эти знания пойдут мне на пользу?»

Бэрри обратился к психологу, желая разобраться, как его синдром сказывается на жене и детях. Однако его работу эта новая информация не затронула. Не изменилась ни манера инвестировать, ни манера общаться с инвесторами. Он не рассказал им о своем расстройстве. «Я не считал, что это существенный факт, подлежавший раскрытию, – поясняет он. – У меня не было какого-то нового заболевания. Оно всегда во мне сидело». В то же время диагноз объяснял многое в его выборе способа зарабатывать на жизнь: навязчивую потребность в неопровержимых фактах, стремление к логичности, умение легко и быстро «переваривать» скучную и объемную финансовую отчетность. Люди с синдромом Аспергера не в состоянии контролировать свою увлеченность. Его интерес к финансовым рынкам, а не, скажем, к коллекционированию каталогов газонокосилок можно считать чистой воды везением. Посмотрев на ситуацию с такой точки зрения, он подумал, что сложные современные финансовые рынки были будто специально созданы на радость людям с синдромом Аспергера. «Проспекты эмиссии низкокачественных ипотечных облигаций по силам одолеть только человеку с синдромом Аспергера», – замечает Бэрри.