Игра на слух

Развить мысль я не успел — из сарая выскочил Дикс с выпученными глазами и разинутым ртом. Он выдернул из носа тряпочные тампоны и жадно глотал воздух.

— Что, тоже почуял? — поддел я. Он отчаянно посмотрел на меня, не в силах даже выругаться. Форгет под арбой издал сдавленное кряхтение, которое должно было сойти за смех.

— Ты б хоть дверь как следует закрывал, — продолжал издеваться я. — А состав ты как — по запаху определяешь?

— Мир дому сему! — гнусавый голос заставил меня вздрогнуть. Через ограду во двор заглядывал гнуснейшего вида молодчик в отрепьях странствующего проповедника. И, главное, заходит, как к себе домой!

— Поторапливайтесь, — голос меняется. — До темноты только три часа.

— Гарви, змей! Предупреждать надо, а то, неровен час, Малыша б на тебя спустили.

— Кто меня звал? — Малыш со свертком тряпья подмышкой перемахнул обратно через забор. Быстро обернулся, ничего не скажешь…

— Тут у костюма еще и деньги оказались, — сообщил он.

Дикс, прочно войдя в роль казначея, тут же осведомился:

— Сколько?

А я обозвал Малыша уголовником — без особой, впрочем, горячности и благородного негодования, — и предрек, что его повесят, причем неоднократно.

Малыш мой выпад проигнорировал, подбросил монеты, ловко их поймал и проворчал:

— Мелочь… А еще купец называется.

— Плохо работаешь, — прохрипел из-под арбы Секретник, я тут же поддержал его:

— И ты думаешь, ты теперь прохлаждаться будешь? А ну-ка, ты ж у нас товарищ здоровенный, так что смени лейтенанта.

— Как, не тяжело? — осведомился участливо Малыш, заглядывая под арбу.

— Попробуй, узнаешь, — физическая нагрузка убила в Секретнике всякую склонность к юмору, даже столь непритязательному.

— Кончай трепаться и под телегу! — скомандовал я. — Нет, Малыш, кроме шуток, цейтнот! А перед самой операцией нехило б часок-другой отдохнуть успеть.

— Мастер ты уговаривать, — ухмыльнулся он. — Погоди, рубаху сниму… Гарви, ну чего нового-то?

— Нового — ничего. А то, что дом у бывшей крепостной стены стоит, что-нибудь, да значит. Но на крыше дурень с автоматом дежурит.

— Нейтрализуем дурня, — пообещал я. — Малыш, ты, вроде, помочь собирался…

ГЛАВА 25

Здесь, на юге, темнеет очень быстро, так что отдохнуть как следует не удалось. И все равно, я чувствую себя достаточно бодрым и свежим для предстоящего мероприятия. Жара спала, теперь, пожалуй, даже прохладно, но мы с Малышом — основная ударно-штурмовая группа — этого даже не замечаем. Вот уже полчаса мы пробираемся какими-то огородами к бывшему крепостному валу и тащим на спинах мешки со всем необходимым. По несчастью, под это определение попадают бутылки, кувшины и прочая бьющаяся тара с Диксовым снадобьем. закупорены они, конечно, на совесть, но запашок чуть ли не кишками ощущается. Хромой ускакал раньше всех — он готовит плацдарм для нашего с Малышом выступления. На совести Дикса обеспечение, Секретник должен нас прикрыть, и теперь все зависит от того, насколько слаженно мы будем действовать.

Нам с Диксом тоже пришлось уже поработать дуэтом кое над чем, связанным с чародейством, и, по-моему, не зря. И сейчас, несмотря на то, что это несколько повышает риск, мы с ним в контакте, хотя и в пассивном. Это тоже часть нашего плана.

Теперь предместья и огороды закончились, пошел сам город. Вот теперь я представляю, что такое квартал Оружейников.

Выстроено все в явном расчете на уличные бои, каждый небольшой квартальчик — сам по себе крепость, тот, который мы проходим, во всяком случае, обнесен стеной метров пять-шесть высотой, на гребне распивают бурдючок двое стражей порядка, с дубинами, луками и местным оружием — чем-то средним между алебардой и моргенштерном. На нас — ноль внимания. Мирное время… Странно эти слова звучат в выморочном государстве, стране-буфере… Хотя не уверен, что кочевники сюда сунутся, несмотря на жирный куш — в таких квартальчиках незваных гостей и ружейным огнем встретить могут, и маслицем кипящим.

Странно, вроде при свете дня мы сюда не так долго шли… Ну, только б теперь в этой Левосте не заблудиться. Специально ведь маршрут на несколько раз из конца в конец прошли, запоминали, вымеряли, сколько это у нас займет…

— Далеко нам еще? — спрашиваю только затем, чтоб что-нибудь спросить. Малыш идет чуть впереди, надвинув на лоб капюшон плаща и старательно сутулясь, что делает его похожим на гориллу-переростка.

— Пришли уже почти, — бормочет он. — Ты чего — устал, что ли?

— Ладно, ладно, я еще при случае тебя загоню.

Площадь, ярко освещенная масляными светильниками, тут же подруливают два стражника, оба явно кривенькие.

— Так, чего поздно гуляем?

Ясно, мент он и в Гэлфосте мент… Хотя здесь не Гэлфост. И рост Малыша почтение внушает, а у меня из-за плеча ненавязчиво выглядывает рукоять длинного меча. Пыл у них сразу поубавился, конечно, но я предпочитаю в таких случаях не хамить.

— Мы — пилигримы с севера, почтенный стражник, — на всякий пожарный левой рукой я тихонько поволок из-за пояса палки.

— А что у вас такое вонючее в мешках? — интересуется, скривившись, второй, постарше.

— Вонючее? — Малыш полон праведной обиды. — Это превосходное масло!