Игра на слух

А ишак униматься не собирался, рев его становился все более громким и настойчивым, и веселье на стене через некоторое время сменилось недоумением, а после того, как во дворе появился высокий тип в халате — лихорадочной жаждой деятельности. В самом деле, попробуйте оставаться спокойным, когда под вашими окнами выступает с сольным концертом ишак!

Я тем временем тоже не дремал, успев законтактировать с Диксом, и теперь он шаг за шагом, слой за слоем снимал блокировку с моей Силы, с того образа, который я создал и спрятал.

О великий Рабле, почему тебя нет с нами в этот вечер? Соседским поросенком клянусь, твой Панург — жалкий дилетант по сравнению с двумя не слишком сильными чародеями из западных лесов Империи! Конечно, сам ход был придуман исключительно под влиянием «Гаргантюа и Пантагрюэля», и теперь… Работать с животными для меня — сплошное удовольствие, и теперь я этим и занимался, настроившись конкретно на собак, а еще точнее — на кобелей, на их нехитрые желания, и теперь транслировал для них во всю Силу образ Суки, Суперсуки, желанной и доступной, вечной мечты любого нормального пса. Главная техническая сложность такого маневра в том, чтоб несколько сместить образ в пространстве, чтоб он не совпал с моим местонахождением — но я справился, и теперь моя Сука находилась во дворе дома. Ей-богу, почище любого актерского перевоплощения!..

И Сука сработала. Первый пес появился, когда челядь с треском распахнула ворота, чтобы разнести вдребезги арбу и проучить негодного ишака. Собачий герой-любовник, конечно, не смог пробиться во двор в одиночку, но уже через секунду их стало десять, а еще через секунду — полсотни, и они все прибывали и прибывали — упитанные и тощие, от маленьких лохматых щенков до громадных облезлых ветеранов помойки, шарики, бобики, полканы и кабысдохи всех мастей и размеров. И, что самое страшное, они не спрашивали разрешения войти и не становились в очередь — они грызлись, рвались во двор, опрокидывая слуг, почти не обращая внимания на пинки и палки… Там, во дворе, с опозданием сообразили, что надо бы закрыть ворота — но теперь им не давало закрыться колесо арбы, а псы все прибывали и прибывали, воздух звенел от лая, я просто чувствовал, как катится к дому целая собачья орда…

— Сейчас, похоже, вся Левоста залает! — возбужденно прокричал мне в ухо Малыш.

— Не отвлекайся, — мрачно напомнил я. — В часового на крыше попадешь?

— Да постараюсь… — Малыш прикинул на ладони объемистый мешочек с песком. — Ты, вроде, помочь обещал…

— Надейся, да сам не плошай. Как по-твоему, они все сейчас внизу?

— А сколько тебе еще надо?

— Ну, с богом!

Часовой метался по краю крыши, не решаясь стрелять из боязни зацепить кого-нибудь внизу. Когда он оказался поближе к нам, Малыш гаркнул:

— Давай! — и что есть силы пустил мешок.

Хорошо еще, что толкать Силой летящие предметы куда легче, чем тянуть — мешок моментально набрал скорость пушечного ядра, и направление я задал довольно четко, сведя руки в чем-то вроде незавершенного знака Молота. Стоял такой гвалт, что удара никто не расслышал, часовой, обмякнув, повалился на площадку, на миг я испугался, что он свалится вниз, во двор, и привлечет внимание к крыше, но обошлось.

— Малыш, время!

— Угу, — буркнул он сосредоточенно затыкая нос и подтаскивая к окну наши мешки. Главное — их переправить в сохранности…

— И запомни, борода колчерукая, — предупредил я, — хоть один кувшин раскокаешь — пойдешь один.

— Ладно, не учи отца… — Малыш, раздумывая, повертел в пальцах длинный кинжал, потом решительно сунул его за пояс, протиснулся в оконный проем, постоял, примериваясь, сложился в три погибели — а потом резко распрямился и перелетел на крышу. Приземлился где-то в метре от края, перекатился через голову, вскочил, огляделся и махнул мне рукой. То, что годится для маленького мешочка с песком, для десятикилограммового заплечного совсем не подходит… Так что только на свои силы надежда.

Я изо всех сил раскачал первый мешок и, чуть не сверзившись с узкого подоконника, пустил его в Малыша. Попал точно — Малыш еле на ногах устоял, но мешок удержал, бережно положил и только после этого сердито покрутил пальцем у виска. За вторым мешком Малышу пришлось прыгать, а как только я убедился, что он его поймал — тут же сиганул сам. Прыгун из меня, конечно, еще тот…

Край крыши основательно шибанул меня поперек груди, я повис на руках, и в тот же момент меня подхватил под руку Малыш:

— Живой?

— Вроде… — я запихал в нос тампоны, вынул из-за пояса чаки. — Пошли?

— А где ее искать?

— Аборигенов спросим. Где тут у них вход?

Входом оказался узкий люк, вниз вела винтовая лестница. Нижние этатжи тут, как я понял, подсобные, так что поле поисков сужается, предстоит только два верхних обшарить. Коридор, людей — никого, все внизу, с собаками сражаются…

Шаги за углом, вжимаемся в стену, выворачивается навстречу какой-то расфуфыренный придурок с алебардой, отбирать у него оружие не тянет и некогда, короткий взмах чаками — и придурок с грохотом валится. Надеюсь, никто не слышал — моя Сука будет еще не меньше трех минут работать…