Игра на слух

— Да уж, что так, то так… Ладно, чтоб нам с тобой было, от чего плясать: маленькая птичка с пестрым оперением напела нам, что ты послан на запад некой могучей чародейской организацией, которая действует рука об руку с Орденом, что вы с орденцами повстречались на тракте у межевого камня, и что при тебе должен быть известный меч по имени Хельмберт.

Ф-фу… Я еле сдержал усмешку. Вот оно, стремление осведомленностью щегольнуть! Решил показать, что я под контролем — и вместо этого раскрылся. Гельда почти ничего и не знала о том, где мы с Диксом и Форгетом встретиться должны, а уж имя меча… Чародей, разбрасывающийся направо и налево именами Силовых артефактов, обычно долго не живет — уж что-что, а это я досконально усвоил. Ну что ж, на всякий блеф имеется контрблеф…

Я подобрался и негромко спросил:

— Раз уж мне от тебя не вырваться, могу я птичку увидеть? Хотелось бы знать, что у нее крылышки целы.

— За кого ты нас принимаешь? Ни перышка не пропало. Но всему свое время, сначала займемся делом — а потом уж чирикайте в свое удовольствие.

И ведь уверенно так блефует… Ох, заигрался ты, парниша, как бы тебе не доиграться до чего-нибудь… Я на пушку плохо берусь. И какие-то актерские способности у меня тоже есть.

— Ну ладно, — буркнул я, словно сдаваясь. — Что ты хочешь узнать?

— Всего ничего: характер задания. И почему ты на это согласился. Ты же знал, что мы за тобой можем проследить?

— Догадывался. Кстати, ты не Пришлый случайно? Уж больно мне наша встреча на Торианском тракте запомнилась…

— Да нет, что ты! Мне просто сказали пароль…

— Ладно, пока замнем для ясности. Слышал такое выражение — «двойная игра»?

Он нахмурился:

— Что-то вроде палки о двух концах?

— Приблизительно. Так вот, мне поднадоело, что за мной слишком много народу охотится. Так что по зрелом размышлении я решил предложение принять.

— Какое? Мое?

Разлетелся, голубь…

— Начнем с того, что предложение — не твое. Ты только курьер. И я лично предпочитаю разговаривать о делах не с курьером, а с хозяином.

— Ладно, ладно, не задирай нос… Этак скоро и здороваться перестанешь, — будто мы с ним добрые соседи, встретившиеся у калитки… — Так что там насчет двойной игры?

— Знаешь, путь с востока на запад — вещь опасная, если у тебя за плечами не стоит кто-нибудь большой и страшный. Так что могучая чародейская организация всего-то навсего помогла мне без особых проблем добраться сюда.

— Странно получается… По дороге сюда ты укокошил двоих наших, по меньшей мере, вместо того, чтоб попросить их помочь. Что уж мы — не люди?

— Не знаю, кто вы там, но иногда хочется знать, кто и зачем на тебя охотится. Любопытство, знаешь… А еще, бывает, приходится защищаться.

— Далее: ты приходишь в сопровождении орденца, плетешь насчет древнего рода…

— А что еще делать? Назовись я — ваши придурки б и слушать не стали, в расход — и вся любовь. А насчет орденца… Мы с ним вместе через такое прошли, что он мне почти родня.

— А остальные?

— Мускулы. Грубая сила тоже нужна.

— Хорошо. Но ты удивляешься, что тебя приняли за шпиона…

— Ничего удивительного. И по поводу настоящего имени: Меченосец, каким он был, уже не существует.

— Ты, конечно, очень изменился… А особенно — твой Камень. Кстати, — повернулся он к сидящему за столом, — сними-ка с него эту вещиицу.

Сидящий впервые шевельнулся — кажется, с него даже пыль посыпалась, — поднялся, подошел ко мне, аккуратно, за цепочку, снял Идиота. Лицо абсолютно тупое, глаза неестественно пустые, походочка — прямо шагающий экскаватор… Где-то я такое уже видел. И все равно, когда за серебро схватился, тряхануло его прилично. Когда он положил Камень на стол, Херувимчик провел над ним ладонь — и тут же отдернул руку:

— Сильная штука… Это уже после Ущелья?

— Возможно. Только тебя это не касается.

— Ошибаешься. Ну?

Вот ты как заговорил…

— А ты не нукай, не запряг, — с ленцой в голосе произнес я. — Ты, родной, пока что всего-то шестерка в игре. А я — один из игроков. И с тобой о многих вещах говорить, извини, как-то несолидно.

— Ты ж не хочешь, чтоб я из тебя сведения вытрясать начал?

— Нет, конечно. Только тебе это не поможет. Рано или поздно, конечно, я запою, как канарейка, но ты-то получишь только конкретные ответы на конкретно поставленные вопросы. А теперь подумай, сколько тебе их задавать придется?

— Можно просто посмотреть, что у тебя в голове.

— Можно. А можно и стереть очень многое. Так что не советую рисковать.

Хреувимчик задумался, бросил взгляд на фигуру за занавеской, та сделала какой-то странный жест, отчего он смутился еще сильней. Да, тут уж меня на вранье не поймать. Я ж не говорил, что я подобными способами владею…

— Что-о ж… — протянул он. — Ты, наверно, не знаешь наших методов. Твой Невидимый Огонь — чепуха, мы можем больше.

— Тебе не терпится эти методы на мне опробовать?

— Ты не бойся, они уже опробованы. Но мы ведь можем обкатать их на одной маленькой птичке, которая так хорошо поет, верно?

Опять пошел блеф…

— А ты знаешь, что даже сейчас я могу уничтожить себя, тебя и пол-лагеря? У меня все наготове, так что блокировать меня никто не успеет.

— Это тоже с Ущельем связано?