Игра на своем поле

– Какого… – взвизгнул Толя, заваливаясь набок.

Но еще громче прозвучал голос Талеева:

– Стой!

«Девятка» клюнула носом, резко затормозив. Гера выхватил рацию из кармана:

– Сергей, где ты находишься?!

Ответ прозвучал быстро, но голос был абсолютно спокоен:

– Только что проехали пост дорожных рабочих. Никаких эксцессов. Лишь сбавили до минимума скорость. По-моему, на нас не обратили никакого внимания. Попыток проникнуть в кузов или повредить брезент не было.

– Подтверждаю полностью, – включился в разговор Денис.

Казалось, что эти слова Талеев пропустил мимо ушей.

– Теперь внимательно вспомните, как вы проезжали этот пост. Поясню: объезжая загородки, вы выехали на левую обочину, так?

– Да…

– Там доски лежали, как настил. Вы по ним проехали?

– Конечно. Медленно и аккуратно. Для «Урала другого пути не было. А что? Доски как доски. Колеса не повредили.

– Хорошо. Двигайтесь вперед. Не разгоняйтесь особенно. Почаще оглядывайтесь. Рядом с нами затормозите. До встречи.

– Уже проехали… – ни к кому не обращаясь пробормотал Талеев.

– Ну и отлично. Главное, без потерь.

Гера внимательно по очереди посмотрел на своих товарищей:

– Вы и сейчас еще ничего не поняли?

– Да объясни наконец, что мы должны понять?

– А я должен был догадаться. Обязан! Тогда еще можно было легко разрушить их замысел, ладно, – Талеев всем корпусом повернулся к заднему сиденью. – Ты, Толик, говорил, что фантазии на новый трюк не хватило? Еще как хватило. Мы вчистую проиграли первый раунд, хотя и по очкам. Они взвесили обе автомашины!

– Как-как?!

– Легко и грациозно. Как обычно взвешивают машины при въезде или выезде с территории крупных баз, складов. Площадка такая, правда, металлическая на пути. С одной стороны машина въехала, взвесилась, с другой выехала. Здесь роль площадки играл настил из досок, под ним несколько датчиков-измерителей, от которых провода выведены на какой-нибудь показывающий прибор. И все! Мне эти доски с самого начала покоя не давали. Почему они скреплены в настил? Причем весьма добротный и прочно укрепленный на месте. А мы на «девятке» их совсем не интересовали. Потому и позволили лавировать посередине трассы между свежезасыпанных колдобин и для вида брошенных досок.

– Ну да.

– А для тяжелых «Уралов» путь был оставлен только один – через настил. Ну и что, если не затормозили полностью? Там скорость у машин километр в час. Да и не нужна была особая точность. Я сам не видел контейнера, но это четыре или семь тонн.

– Фью-ю-ю…

– Теперь наши противники точно знают, что именно мы везем и на какой машине. Их худшие подозрения блестяще подтвердились.

– Ну, мужики, – Толик полез в сумку с оружием, – готовься к бою.

Талеев спокойно закурил сигарету и предложил:

– Я, пожалуй, готов поспорить с тобой на ящик пива, что не только боя сейчас не будет, а даже свой главный блокпост впереди они сами снимут.

Руки Анатолия замерли над раскрытой сумкой. Вадим повернулся с места водителя на 90 градусов и уставился на Германа. Потом с расстановкой процитировал:

– «…и гений, парадоксов друг». А. С. Пушкин.

– С первой частью абсолютно согласен. Благодарю, – Гера картинно склонил голову. – А насчет парадоксов категорически протестую. Наоборот, совершенно логичный вывод. Во-первых, я достаточно хорошо знаю генерала Боголюбова. Это аналитик. Божьей милостью, но не оперативник. Ему абсолютно не присущи азарт и риск. Благодаря своим действительно недюжинным способностям и уму он скорее разработает десяток вариантов, как отказаться от дела или переложить его на кого-то другого, чем станет исполнителем или руководителем какого-либо не до конца просчитываемого или могущего стать неуправляемым проекта. Он трусоват, но в людях разбирается хорошо.

С заднего сиденья раздались аплодисменты:

– Я опять конспектирую, командир, может, когда-то стану издателем ваших мемуаров и мы оба прославимся.

– А еще генерал точно знает, кто такой капитан третьего ранга Редин, – Гера слегка усмехнулся, – и на что он способен.

Теперь вмешался Вадим:

– Командир, это тот самый, который год назад захватил американскую субмарину?! Что ж ты раньше нам ничего не говорил? Показал бы хоть, который из группы. Хотя я и сам догадаюсь: такой высокий седоватый, молчаливый, со шрамом. Надо у него хоть автограф взять. А то «погиб, погиб…». Такие люди не гибнут!

Талеев внимательно посмотрел на своих подчиненных:

– Раньше вам абсолютно была не нужна лишняя информация.

– А что теперь изменилось?

– Правильно мыслишь, Вадик. Изменилось. И серьезно. Поэтому хочу, чтобы вы знали наших друзей. И главный здесь – Сергей Михайлович Редин. – Заметив, как отрицательно замотал головой Анатолий, Талеев закончил: – А я лишь начальник его службы безопасности.