Игра на вес золота

— Получается, — размышляла я, нервно покусывая подвернувшуюся под руку зажигалку Суходольского, — субмарина под таким номером всё же существовала, но не была достроена и, следовательно, считаться полноценным военным судном не могла. В итоге на воду её так и не спустили, в военных походах она не участвовала, экипажем, соответственно, укомплектована не была. Тогда непонятно, с какой целью Геринг собственноручно записал номер несуществующей субмарины на документе, вне всякого сомнения, имеющем для него очень большую важность? А, может, рейхсмаршал имел в виду что-то другое? Но аналитики нашей конторы провели тщательный анализ и пришли к выводу, что в данном случае либо имелась в виду недостроенная субмарина, к тому же захваченная советскими войсками в германском городе Данциг, либо назначение данной комбинации букв и цифр — неизвестно. И, вообще, каким боком всплыла в этой истории данная подлодка, если, по последним донесениям капитана Пустовалова, следы почтового вагона с сокровищами теряются в районе Смоленска? А Геринг? Какое отношение к военному флоту он имел, если доподлинно известно, что в Третьем Рейхе командующим подводным флотом — как это по-немецки? — a… Befehlshaber der Unterseeboote был адмирал Карл Дёниц, почивший в 1981 году и служивший на подлодках ещё в Первую мировую войну? — я крепко задумалась. — А каким образом немцы могли эвакуировать груз из опасного на тот момент Смоленска? Логичней всего было бы предположить, что самолётом. По крайней мере, я именно так бы и поступила. А Люфтваффе — это Геринг. Возможно, вот откуда он был в курсе всего происходящего. Хотя, конечно, всё это притянуто «за уши». И ещё «Чёрное солнце» — что это? Рисунок, выполненный чисто машинально? Подобно тому как мы все бессознательно рисуем различные фигуры на полях блокнотов и ежедневников во время лекций в институтах, оперативных совещаниях и прочих длинных и скучных мероприятиях? И случайно ли он расположен так близко от заинтересовавшей нас надписи? При первом же взгляде на рисунок сразу напрашивается вывод, что он имеет прямое отношение к надписи «U-3547».

Я на мгновение подняла голову от документов и посмотрела на Мишку, который сосредоточенно жевал лимон и, по-моему, нагло разглядывал девок, в изобилии сновавших по питейному заведению. Возмущённая его наплевательским отношением к делу, я поднесла руку к его лицу и несколько раз громко щёлкнула пальцами прямо перед его раскрасневшимся от спиртного носом. Он оторвал мутный взгляд от длинноногого чуда, сидевшего за соседним столиком, и с недоумением уставился на меня. Переведя свой взгляд с его осоловевших глаз на подозрительно быстро опустевший графин с коньяком, я всё поняла и посмотрела на часы. К моему ужасу, была уже половина четвёртого! Через полтора часа нас ждал генерал с рабочими версиями, а эта свинья… От негодования, бурлившего во мне, я просто задыхалась, не находя слов.

Генерал, как и следовало ожидать, встретил нас хмуро. Скупо поздоровавшись, мы бочком просочились в начальственный кабинет и расположились в самом тёмном его углу, куда практически не доходил зеленоватый свет большой, украшенной бронзовыми гербами СССР настольной лампы. Тарасов быстро прошёл к своему креслу и, усевшись поудобней, цепким взглядом оглядев нас, грешных, схватил со стола футляр и достал свои знаменитые золочёные очки. По опыту я знала, что это был очень плохой признак.

— Итак, господа офицеры, подведём наши совсем неутешительные итоги. Кто хочет высказаться первым?

Краем глаза заметив, как Суходольский, втянув голову в плечи, буквально начал сползать с кресла, я, видит бог, очень старалась, но всё же не смогла сдержать улыбку. За что тут же и поплатилась.

— Я смотрю, вам весело? — жёстко гаркнул генерал.

— Простите, это я от некоторой растерянности, — ответила я тихим голосом и посмотрела на шефа кротким взглядом воспитанной в пансионе девочки.

— Вот с вас, Ростова, и начнём, — непререкаемым тоном поставил точку Тарасов, — мы все во внимании.

— Если коротко, — пожала я плечами, — то имеем мы следующее. Я тут набросала кое-что, — я поднялась и быстрым шагом подошла к столу и передала генералу листок бумаги. — Тут всё, — добавила я, не вдаваясь в подробности, и села на место.