Игра на желания

— Клянусь своей жизнью, милая, что и пальцем не тронул ни Мизерда, ни Флавия, — проговорил он. — Хотя на последнего у меня частенько чесались кулаки. Я виноват лишь в своем неуемном азарте, из-за которого так сильно нуждался в деньгах, что угодил в сети преступников. Но я собирался завязать с этим делом. Последняя доставка гриадия должна была решить все мои проблемы, и я пообещал себе, что навсегда завяжу с пакортом. Пару недель назад ко мне заявился Мизерд с гениальным, как ему казалось, планом. Он собирался обмануть и Флавия, и Аннет. Мальчишка чувствовал, что над нами всеми нависла опасность. На рудниках вот-вот должна была пройти масштабная королевская проверка, которая неминуемо открыла бы аферу. И он предложил мне последнюю доставку поделить только на двоих. Всю выручку — пятьдесят на пятьдесят между нами. И бежать из страны, где стало слишком жарко.

— И ты… согласился? — Мой голос ощутимо дрогнул на последнем слове. Я едва не добавила: а что насчет меня?

— Я хотел забрать тебя, — неубедительно солгал отец, без особых проблем поняв, что именно меня смутило. Я продолжала молча смотреть на него, и он не выдержал, смущенно забормотав: — Точнее, я был готов это сделать, если бы почувствовал, что ты в опасности. Но ты так давно не жила с нами, не брала ни медяка из семейных денег… Даже если бы тебя заподозрили в том, что ты мне помогала, то любая самая строгая проверка показала бы, что это не так. В конце концов, если бы дело для тебя сложилось плохо, то я бы нашел способ вытащить тебя из Итаррии.

— Что было дальше? — сухо поторопила его я, заставив себя забыть про свою обиду. Сейчас не время для выяснений отношений. Не знаю, как, но я понимала, что срок, отпущенный мне для разговора с отцом, уже истекает.

— Мизерд притащил мне шкатулку с гриадием. — Отец еще крепче вцепился в нее, словно опасался, что я способна отнять у него драгоценную ношу. — Попросил припрятать ее и сказал, чтобы я готовился. После чего исчез. Понятное дело, я заволновался. Пытался с ним связаться, но все было зря. Несколько дней я выжидал, но потом начал готовиться к побегу. Первым делом отправил твою матушку на модный курорт в Прерисии. По-моему, она предупреждала тебя.

Я неопределенно пожала плечами. Если честно, при каждом нашем разговоре матушка вываливала на меня такой ворох информации, что я просто не воспринимала ее. Вроде бы речь действительно шла о какой-то поездке. Но я была свято уверена, что она собирается в загородный дом — отдохнуть от шума столицы и насладиться последними теплыми днями лета перед холодной дождливой осенью.

— Если честно, я должен был присоединиться к Беате уже несколько дней назад, — продолжил отец. — Но тут узнал об убийстве Флавия, произошедшем в твоем доме… Признаюсь честно, я очень за тебя испугался. Поэтому остался, готовый в случае чего прийти к тебе на помощь.

Я раздраженно поморщилась, уловив излишний пафос в словах отца. Легко разглагольствовать о том, что готов был на все ради дочери. Беда только в том, что именно из-за его грязных делишек я угодила в такую передрягу.

— Зачем Флавий приходил ко мне? — сухо спросила я, ощущая странную и все нарастающую дрожь в теле. Будто вот-вот кто-то должен был натянуть поводок, возвращая меня в свое тело. — У него была монета Мизерда, которую вы использовали для связи. Значит, он убил племянника и знал, что ты предал его. Но зачем Флавий после этого отправился ко мне?

— Быть может, искал меня? — неуверенно предположил отец. — Или думал, что ты в курсе происходящего?

Я собиралась было сказать отцу, что он поступил отвратительно. Ведь если подумать — Флавий вполне мог убить меня в тот визит, таким образом наказав коварного подельника за предательство. Но не успела. Виски вдруг пронзило раскаленной болью, и мое призрачное тело начало таять, как кусок масла на горячем солнце.

— Прости, — было последним, что я услышала от отца. — Трикс, прости. Я не думал, что моя затея так по-дурацки закончится.

И неведомая сила швырнула меня обратно. Я почувствовала, как ноют мои многочисленные ушибы, как пульсирует боль в разбитых губах, как горло дерет невыносимая жажда. А еще почему-то мне было очень холодно. Я открыла глаза. Сощурилась, пытаясь сориентироваться в пространстве и побороть невольное головокружение от столь резкого переселения в реальный мир.

— Очнулась наконец-таки, — с презрением пробормотала Аннет, отшвыривая подальше фляжку, водой из которой, видимо, щедро полила меня, приводя в сознание.

Я с тихим стоном попыталась пошевелиться. Хвала небесам, любовница Флавия не стала меня вновь связывать, поэтому я смогла опереться руками на землю. Села, прислонившись спиной к поваленному дереву, о которое якобы споткнулась стараниями Себастьяна, и опять застонала.

У меня болело абсолютно все. Затылок налился свинцовой тяжестью, на дне глазниц ворочалась пробуждающаяся мигрень. Ох, ну и досталось мне! В довершение всех бед поднялся ветер, который нагло лез мне под мокрую после невольного умывания рубашку, жадными щупальцами оглаживая тело.