Игра на жизнь, или Попаданка вне игры

Кенз, освободившись от ноши, развернулся и не сдержался: лицо его вспыхнуло радостью.

– Лисси! Сестренка! Ты вернулась!

Служанка, стрельнув в меня глазками, прошипела:

– Тихо ты! Потом поговорим.

Кенз и Лисси – брат и сестра? Да ничего же общего в лицах! Даже цвет глаз разный!

Я онемела от удивления. Чем немедленно воспользовался портной, развивший бурную деятельность.

– Компаньонка, говорите? – прищурился он, глядя на леди Наиссу. – Какая у вас магия, прекрасная леди?

Стало обидно. Меня он прекрасной не назвал. Это оскорбление. Известно же, невеста – самая прекрасная девушка в день свадьбы! Боги мои, как же я выгляжу? И главное, как меня выдержал Дэйтар?

– Я белая адептка из Верхнего мира, – застенчиво улыбнулась баронесса, отвыкшая от комплиментов. При дворе она была в опале у королевы-матери, никто не рисковал оказывать ей знаки внимания, даже слуги.

– Вижу, вижу. То, что надо. Ваша помощь просто жизненно необходима госпоже невесте. Белинка будет у вас на подхвате. Сар Кенз, благодарю за помощь. Идите уже немедленно, не мешайте! Ну-с, леди и девочки, приступим! Даю вам пять минут на водные процедуры и жду вас здесь. Сар Кенз, ступайте-ка, голубчик, вон! Вам тоже не помешает освежиться, петухами от вас разит, благородный рыцарь.

Я надеюсь, у меня будут дети. Они просто обязаны появиться, чтобы мне было кому на старости лет рассказывать об этой свадебной эпопее.

Утешает только одна мысль: чем больше преодолено препятствий для соединения с любимым, тем крепче семья. Фронтовая дружба прочнее эфемерной любви.

С другой стороны, может, это Небеса предупреждают не связываться с некромантом и потусторонней личностью?

Кошмарные панические мысли атаковали меня во время спешных банных процедур. Никто не дал мне расслабиться в горячей водичке. Или хорошенько утопиться.

Обе служанки сносно владели бытовой магией. С помощью заклинаний Белинка подогрела воду, затем меня высушили, смазали кожу кремами, залечили свежие царапины и даже удалили застарелые детские шрамы на коленках.

В десять минут мы, конечно, не уложились. Нахальный маэстро нетерпеливо стучал в дверь и заполошно покрикивал, невзирая на субординацию. Но через треть часа я была уже свежа, как утренняя роза, одета в нижнюю шелковую рубашку, и девушки приступили к прическе. Маэстро Галтений оказался не только портным, но и стилистом, и руководил процессом. И свою задачу видел не в том, чтобы платье мне шло. Это я должна была подойти к платью.

– Без примерки? – скептически посмотрела я на туманное облако в углу.

– Разумеется! – воскликнул Галтений и щелкнул пальцами, как огнивом.

Сноп слетевших искр взвился и огненной пыльцой осыпал историческую реликвию. Туман развеялся.

Точно не надену, оценила я открывшееся зрелище. Обман, кругом обман. На перекладине висела полупрозрачная накидка, более уместная для гурии в раю или в качестве костюмного реквизита для стриптизерши.

Галтений с трепетом снял ее с вешалки, прищурился на меня.

– Готовы, леди Тамара?

Я пожала плечами и поднялась с кресла. Нет, конечно. Но разве это кого интересует?

Стилист-портной выгнал служанок:

– Спасибо, девушки, ваша помощь тут больше не нужна, таинство облачения невесты хаора не для посторонних глаз. Ждите миледи в зале.

Дождавшись, когда девушки выйдут и плотно закроют за собой дверь, снял с вешалки и встряхнул накидку, накинул мне на плечи, и я на миг почувствовала себя так, словно на меня опустили могильную плиту. А потом тело стало легким-легким, а голова – пустой, как воздушный шарик в ясном утреннем небе.

– Что происходит? – Я ухватилась за край туалетного столика, чтобы дирижаблем не взмыть под потолок. – Я сейчас взлечу!

– Великолепно! – Коротышка пришел в восторг и захлопал в ладоши. – Вы ему подошли! Восхитительно! Посмотрите на себя, миледи! Вам нравится?

Я развернулась к зеркалу и оторопела. Там отражалась не я, а ослепительно красивый ангел с полупрозрачными белоснежными крыльями, очертаниями напоминавшими птичьи, возможно, даже вороньи. Но белыми. И они пару мгновений сияли, как стоваттная лампочка. Потом внезапно выключились. А мои глаза приобрели оттенок весенней травы и продолжали сиять, словно подсвеченные изнутри. Да и мои короткие русые волосы приобрели золотисто-солнечный оттенок.

Ах да, платье оказалось облегающим костюмом из плотной, украшенной вышивкой серебристой ткани, похожим по стилю на латы амазонки. Куда делась рубашка, лучше не спрашивать, но, возможно, она превратилась в струящийся радужными сполохами шелковый плащ, обнимавший плечи. В таком прикиде нужно быть или примой в театре, или петь в церковном хоре.