Игра не для всех. Сталинград

Вчера мы копали. Даже нет, не так — Копали, с большой буквы! Почему именно с большой? Потому что я добился того, чтобы роты первого стрелкового батальона с головой зарылись в землю, оборудовав запасные огневые позиции для станковых пулеметов, отсечные ходы, «лисьи норы» — укрытия для пехоты на время минометных обстрелов — и извилистые ходы сообщений. Комбат Мороз, находящийся в равном мне звании старшего лейтенанта, довольно ревниво отнесся к тому, что я так рьяно взялся за его подчиненных — пришлось прихватить в сущности молодого парня под локоть, мягко, но твердо отвести его в сторону и прочитать целую лекцию о необходимости максимально надежно окапываться. Хорошо подготовленный окоп — это лучшая защита и от артиллерийского обстрела, и от авианалета, и при танковой атаке дает лишний шанс выжить, особенно если вражеская бронетехника решилась проутюжить траншеи. И вообще — а вдруг завтра немцы? А у нас на этом участке уже подготовленные опорные пункты! Короче, воды я вылил немерено, давя авторитетом бывалого ветерана, кровью заплатившего за боевой опыт, и хотя комбат остался недоволен, мешать не стал, уже от своего лица отдав приказ копать окопы едва ли не в полный профиль… Не знаю, как на эту ситуацию повлияла моя близость к командиру полка, идущего на встречу инициативам пришлого старлейта. То ли Мороз решил не обострять по этой причине, то ли наоборот прикидывал, что в ближайшее время могут сделать рокировку, и меня поставят на батальон (возможно и первый), а от того невольно испытывал ко мне неприязнь. Может быть, и все вместе, не удивлюсь. Но для меня главным был результат — а в данном случае, к вечеру 22-го он был налицо: хорошо подготовленные опорные пункты, даже несколько большие, чем то приписывает устав для размещения стрелковой роты, прикрыли зенитные батареи. Теперь немцам будет не так-то просто ворваться в их расположение, давя гусеницами и расстреливая беспомощных в ближнем бою сталинградских девчонок-добровольцев, как то было в реальном 42-м… Но учитывая, что у нас самих нет легкой противотанковой артиллерии, ровно как и бронебойных ружей, специализированных гранат типа РПГ-41 кот наплакал, а единственным реальным средством борьбы с бронетехникой являются бутылки с КС… Боюсь, что наше героическое сопротивление будет не столь и долгим… Эх, продержаться бы до темноты, пока сюда перебрасывают основные силы полка, а работники тракторного завода спешно оборудуют новые тридцатьчетверки для танкистов обоих учебных батальонов… С тревогой я вновь посмотрел назад, в сторону КП роты: рядом с ним, в просторном блиндаже, прикрытым толстыми дубовыми плашками в три наката, развернут и временный санитарный пункт, где сейчас находится моя жена. Точнее ее бот, по ночам каким-то образом «подключающийся» к сознанию вернувшейся к реальности Оли — и к которому я успел привязаться, спроецировав на игровой персонаж чувства к реальному человеку. Впрочем, тут кроме меня все являются игровыми персонажами, что не делает их менее реальными. А иногда в голову забиваются уж совсем безумные мысли — например, что все сражающиеся рядом со мной есть не просто персонажи игровой виртуальной реальности, а что это души когда-то погибших людей вновь переживают случившуюся бойню… Бред конечно, горячечный бред. Но ведь лезет же в голову… Н-да… Сейчас я уже очень остро пожалел, позволив казачке перевестись в полк вслед за мной. Думал, что сумею приглядеть, если она будет рядом — но на войне ведь всякое бывает! Утешает лишь то, что в случае гибели бота сама Олька пострадать не должна. По крайней мере, я на это надеюсь…