Игра не для всех. Сталинград

Задержка при стрельбе. Характерна для модернизированного под коробчатый магазин МП-18, но две подобные удачи подряд… На сегодня вы точно исчерпали запас везения, уважаемый игрок.

— Спасибо!

Рывком встав и сбросив с себя убитого, я направил тэтэшник на врага — однако последний швырнул неисправный автомат мне в лицо, от чего я рефлекторно зажмурился. В следующий миг рослый, хорошо тренированный фриц выбил ТТ из кисти, с силой ударив кулаком по запястью с внутренней стороны. Ладный, вороненый пистолет полетел в сторону… А затем от дикой боли почернело в глазах: враг бросился на меня, одновременно ударив в лицо лбом, закрытым добротной, стальной немецкой каской.

Пришел в себя я лежа на спине, в очередной раз придавленный телом германца — только в этот раз живого и сдавившего мое горло стальными тисками крепких пальцев. По губам и подбородку обильно струиться горячая, солоноватая влага — но все это мелочи по сравнению с уже практически раздавленной гортанью!

Продвинутые навыки рукопашного боя покинули меня после перезагрузки игрового персонажа, но остались знания и память с тренировок хапкидо. Ухватившись за запястья душащих меня рук, стопу правой ноги упираю в живот фрица и с силой отталкиваюсь от него, смещаясь корпусом вправо. Одновременно закидываю левую ногу на шею противника, фиксируя ее коленным сгибом и начав отжимать назад. Немец сопротивляется, не отпускает горла — но я помогаю себе и правой ногой, уперевшись коленом в грудь противника и вставая на мостик, вытягивая его правую руку на рычаг локтя. Фриц рычит, сопротивляется, но наконец, разжимает пальцы… А я выхватываю финку из поясных ножен и, сжав рукоять клинка обратным хватом, несколько раз всаживаю его в открытый живот и бок врага.

Кажется ведь, что все это уже все было… Тогда, в Крыму…

Оттолкнув заколотого противника ногами в сторону, я с минуту просто лежу, пытаясь восстановить дыхание и унять охватившую тело дрожь. Зараза, как же было страшно…

С тыла прогрохотала очередь зенитного автомата, стреляющего куда-то влево. Это заставило меня вспомнить о втором панцере — да и вообще о том, что бой идет, что еще далеко не все кончено. Трясущимися руками я нашарил на дне окопа выроненный тэтэшник, после чего заставил себя встать. И от увиденного мое сердце забилось часто и радостно: на правом фланге неподвижно застыли обе «тройки», причем одна из них весело горит. Густо чадит и подожженная мной машина, а ее экипаж спасается бегством — не стали бравые танкисты испытывать судьбу в окопной схватке, складывающейся не столь однозначно без участия германской бронетехники. Справа вслед им бьют из винтовок и пулеметов, и на моих глазах один танкист неожиданно подломился в ногах, заваливавшись на спину — готов!

Но самое главное — слева замер давивший ячейки четвертый панцер, получив очередь тридцатисемимиллиметровых бронебойно-трассирующих снарядов в неудачно подставленный борт. В отличие от пятидесятимиллиметровых листов лобовой брони, тридцать миллиметров крупповской стали зенитчики взяли и за полкилометра. Чего только раньше не отстрелялись?! Впрочем, высота холмистая — видать ударили, когда «тройка» оказалась на открытом участке и ее смогли взять на прицел… После гибели последней «коробочки», уцелевшие гансы принялись спешно отступать короткими отделениями, прикрывая друг друга огнем МГ. В месте прорыва их уцелело всего полтора отделения, не больше — это победа! Хотя у политрука бой еще идет… Ну да ничего, отступят немцы и там.

Устало приложившись спиной к стенке окопа, я буквально стек по нему вниз, не в силах больше и пальцем пошевелить. Тело вновь стало дрожать, ужасно захотелось пить. Ничего-ничего, сейчас немного отдохну и отпустит. Совсем чуть-чуть отдохну, и обязательно полегчает… Интересно, а как там все-таки сложились дела у Двуречеснких?

24 августа 1942 года. Декретное время: 10 часов, 21 минута. Высота 97,7, левый фланг участка обороны сводной роты старшего лейтенанта Самсонова.