Игра не на жизнь. Проходная пешка

Тело и Душа уже зачаты. В течение одной луны мы должны соединиться. В эльфийских легендах сказано, что только девственница-эльфийка может родить тело, Душа рождается в той, кто ни разу не плакал, а Дух в женщине-маге. Оказалось все намного проще — эльфы слишком перестраховались. На самом деле Тело рождалось от земной любви — главное, чтобы она была Возвышенной и зачатие произошло ровно в полночь полной луны. Душа находила себе пристанище сама и не всегда у того, кого хотели эльфы. Ну, а Дух… просто у той, кто могла почувствовать энергии мира — в общем, я оказалась, как всегда, не в том месте и не в то время. Самое интересное, что последние два условия совсем не требовали эльфийской крови у рождающей, только кровь всех Десяти Высших Магов на алтаре. Но кто об этом говорил? Эльфы были свято уверены, что рождение Изначального выполняется только эльфийками — ну и пусть так думают дальше. Мое дело отдать то, что я получила, и не пытаться переделать этот мир.

— Тауэр, — я вернулась к привычному для меня произношению, — а ты Высший Маг?

Эльф ответил не сразу. Но, поняв, что я говорю об Обряде, отозвался мысленно: «Я отдал часть крови, души и магии в новолуние, как того требовал Обряд. Мы все отдали».

— Это тогда, когда я вас встретила?

«Да. Я был ослаблен и не услышал ур-хаев».

— А Рандир знал об Обряде? — надо же поставить все точки над «i».

«Знал. Он дал гарантии скайль-т-тэйлям, что люди не помешают Обряду. Королевские гарантии».

Теперь на место встала и ярость Рандира, когда он понял, что барон и лорд хотят ввести в долину войска. Напрямую сказать об Обряде он не мог, а только помешать…

— Тауэр, последний вопрос — Рандир убил Тилиуса?

— Рандир хотел убить, лорда. А лорд заслонился музыкантом…

Бальдар! Если бы я знала это часом раньше! Но сожалеть о сказанном и сделанном было не в моем характере. Утром я очень хочу посмотреть в глаза человеку, который прикрывается чужими жизнями… если он выживет после атаки ордынцев.

А в атаке я, как и Фабис, не сомневалась. Козаки никогда ничего не делают наполовину — история вещь упрямая, как ни крути. И даже если ты не одобряешь, КАК они это делали, то приходится считаться с тем, ЧТО они сделали в моем мире. А сделали они ту самую пресловутую Запорожскую Сечь — государство, уважаемое не только друзьями, но и врагами.

29

Говорят, война — это ярость и неистовство. Может быть… говорят и не такое. На самом деле любая битва — это работа. Тяжелая, однообразная, не дающая ни роздыху, ни передышки работа. Поднять руку, отбить саблю, рубануть… повернуться, пропустить удар, уколоть и снова — отбить, рубануть. Ярость сгорела в первые минуты. Злость стекла по клинку и впиталась в землю. Осталась только изматывающая усталость, которую надо было перебарывать с каждым взмахом клинка. Движения скупые, четкие — уход, выпад. Какие, к чертям, эмоции?!

Оказалось, что мы бьемся на том же самом поле, возле несуществующей станции Юматово, возле нашего полигона. Где-то здесь должны быть останки моих единомирников. Почти рядом с капищем. Эльфы не злые — они сами испугались внезапного появления кучи народа возле их Тайного места. Испугались и начали принимать превентивные меры — то есть убивать. У них на кону стояло рождение их Бога, а тут какие-то люди… Нельзя говорить о прощении тех, кто убивает детей, но их можно понять.

Взошедшее солнце добавило проблем. Если учесть, что атака началась спозаранку, в тот самый момент, когда сумрак ночи едва посерел и туман накрыл берега реки. Из этого тумана медленно, будто из царства мертвых, выступили козаки. Они двигались как призраки, и если бы дозорные не вглядывались в смутно очерченные линии леса, то их внезапность принесла бы плоды. А так — мы были готовы, и первую атаку нам удалось отбить сразу.

Не повезло тем, кто предпочел не верить в близость опасности. Из шатров Бальдара и его сотни долго слышались крики. Фабис зло сплюнул на землю и приказал готовиться к отражению штурма на поставленные в круг телеги. Ночью, уже после того, как нас с эльфом затолкали в палатку, лагерь разительно изменился. Прибавилось солдат, шатры были убраны, а их место заняли обозные телеги. Там, где круг не смогли сомкнуть, навалили бревен и колес — в общем, ночной сон был только у пленников, то есть у нас.

~~~

Утром нас разбудил молоденький капитан наемников со скальпом.

— Меня зовут Тишин. Вставайте, вас зовет Фабис.

Я поднялась сразу.

— Значит, они пришли?

— Да. Ты была права, — ответил сидевший на корточках возле эльфа Тишин, нагло разглядывая меня снизу вверх.

— Ты его, в конце концов, развяжешь? — Я не выдержала этот насмешливый и оценивающий взгляд.

— А, да! — будто спохватился наемник и перерезал веревки одним движение ножа.

А он красавчик. Не такой, как Бальдар, но с обаянием его зеленых пронизывающих глаз трудно бороться. Интересно, сколько женщин он уложил своей легкой загадочной улыбкой? Я резко вздохнула, выплывая из глубины его взгляда.

— Идем.

Тишин усмехнулся мне в спину и, скользнув вперед, отодвинул полог шатра.

— Прошу, — он галантно, едва заметно склонился.

~~~