Игра об Уильяме Шекспире, или Тайна Великого Феникса

До нашего времени дошло несколько рукописных списков интересной поэмы на латыни (есть и современный тексту английский перевод) под названием «Философический пир» («Convivium Philosophicum»), где рассказывается о некоем празднестве «во имя отличной пищи и доброй шутки» в лондонской таверне «Русалка», состоявшемся, скорей всего, где-то в середине 1611 года. В большинстве списков автор назван псевдонимом «Родольфо Калфабро». Каждый гость празднества имеет шутливую кличку (они теперь расшифрованы, это участники кориэтовских книг, сочинители панегириков). Но, говорит автор поэмы, собрание окажется неполным без Томаса Кориэта — без него всей шутке будет не хватать крыши! Ну а если Кориэта ещё и подпоить хорошенько, можно наслушаться забавнейшей околесицы. Он сравнивается с наковальней, «по которой каждый может бить молотком, оттачивая своё остроумие».

Общество, собиравшееся в этой таверне, часто называют «Мэрмэйдским (Русалочьим или Сиреночьим) клубом», и об этих встречах говорится в известном стихотворном послании Фрэнсиса Бомонта Бену Джонсону:

«…что мы видали
В «Русалке»! Помнишь, там слова бывали
Проворны так, таким огнём полны,
Как будто кем они порождены,
Весь ум свой вкладывает в эту шутку,
Чтоб жить в дальнейшем тускло, без рассудка
Всю жизнь; нашвыривали мы ума
Там столько, чтобы город жил дарма
Три дня, да и любому идиоту
Хватило б на транжиренье без счёта,
Но и когда весь выходил запас,
Там воздух оставался после нас
Таким, что в нём даже для двух компаний
Глупцов ума достало б при желаньи»[137]

^{96}.

Эта картина вполне согласуется с тем, что рассказывает анонимный автор «Философического пира», с головокружительными комико-поэтическими пируэтами авторов панегириков в «Нелепостях», «Капусте», «Одкомбианском Десерте». Мы видим среду, где родились эти книги: окружение наследного принца и литераторы, группировавшиеся вокруг графов Пембрука, Дорсета, Рэтленда, того самого Роджера, которого заместил Томас Кориэт…

И нас уже не может удивить тот факт, что из пяти экземпляров рукописного «Философического пира» один обнаружен в Бельвуаре.

Пешком в Индию под хохот Водного Поэта Его Величества

О дальнейшей истории необыкновенного путешественника и писателя Томаса Кориэта из Одкомба мы узнаём из появившихся в 1616—1618 годах в виде печатных памфлетов пяти его «писем из Индии», главы из книги географа Сэмюэла Порчеса (1625 г.)^{97} и из нескольких страниц в книге миссионера Э. Терри о пребывании в Индии. Ещё раз отмечу: никаких рукописей, даже ни одного достоверного автографа от Кориэта не осталось!

В октябре 1612 года один или два весёлых джентльмена из «Русалочьего клуба» вместе с Кориэтом сели на корабль, отправлявшийся на Восток. О намерении совершить новое большое путешествие одкомбианец объявил ещё в «Нелепостях» и «Капусте».

По пути в Константинополь, как рассказывается в стихах, появившихся в Лондоне через четыре года, группа англичан, высадившись в Троаде, разыграла ещё один фарсовый эпизод. Приняв развалины древних строений за остатки гомеровской Трои, англичане торжественно провозгласили одкомбианца «Первым Английским Троянским Рыцарем» (с коленопреклонением, ударом шпаги по плечу и т.д.). Кориэт, конечно же, забирается на камень и произносит очередную «речь». И безымянный автор стихотворения объявляет:

«Теперь он не Кориэт, а Троянский Рыцарь,
И не Одкомба только, но всей Англии радость.
Храбрый Брут, воспетый лучшими английскими умами,
Стал подлинным троянцем, потомком Энея.
Поднявшись на возвышение, Ум и Гордость нашей Нации
Обращает к древнему Илиону свою новую речь».

Пока одкомбианец продвигался на Восток, обретя по дороге вдобавок к прочим своим шутовским титулам ещё и звание Первого Английского Троянского Рыцаря, на туманных берегах Альбиона подало голос новое действующее лицо, продолжившее широкомасштабный фарс. Некто Джон Тэйлор, позже ставший известным как Водный Поэт Его Величества, выпустил памфлет под названием «Путешествие гребца… или Галиматья из сонетов и сатир с четвертью пинты эпиграмм из последнего улова».