Игра по-черному

Не успел противник понять, что за маневр совершил боец, как Халилов повторил тот же маневр и под градом пуль, отстреливаясь, тоже исчез в зарослях. Теперь огонь перенесли на него, но Донин не давал врагу передышки, он поднялся в полный рост и, стоя за деревом, дал несколько коротких точных очередей по засаде. Прыжок в сторону, перекат на пять метров, и снова за дерево, и снова две короткие очереди. Прошло около минуты, а Халилов с Дониным опустошили уже по два магазина, отвлекая врага на себя, не давая террористам опомниться и понять, что происходит: то ли их атакуют, то ли неизвестные пытаются, прикрываясь огнем, отойти. И вся эта чехарда то атакующих спецназовцев, то отходящих и прячущихся закончилась довольно быстро.

– Хан, это Брюс. На исходной.

– Тарзан вышел на исходную!

И тут же практически одновременно в тылу и на флангах вражеской засады заработали автоматы спецназовцев. Короткими экономичными очередями они, стоя за деревьями и заранее выявив все цели, начали расстреливать террористов. Несколько секунд – стоны и крики. Вражеские бойцы попытались поворачиваться, чтобы понять, кто и откуда их атаковал, а их убивали со спокойной жестокостью одного за другим. Выбивали из мертвых пальцев ногой оружие и шли дальше, выцеливая еще живых.

Когда Халилов и Донин подбежали к разгромленной позиции, Терехов и Ульянов уже стащили трупы в одно место, собрали оружие. А заодно обыскали двух раненых туземцев. Обрадовавшись, что засада использовала оружие того же калибра, что и спецназ, лейтенант приказал пополнить боезапас, а сам присел на корточки перед первым раненым.

– Ты меня понимаешь? – спросил Халилов по-французски.

Сейчас лейтенант был очень рад тому, что в школе изучал именно французский и что занимался языком серьезно в училище и иной раз старался почаще общаться с носителем языка. Теперь в группе Погодина он был единственным, кто владел государственным языком страны, на территории которой они действовали. Но, увы, раненый шевелил окровавленными губами, издавая только какие-то невнятные звуки. Это не был ни один из зулусских диалектов, с которыми группа сталкивалась в ЮАР. Скорее всего, какая-то языковая группа луо, о которой рассказывали специалисты. Лучше бы этот тип знал второй государственный – французский язык.

Пленник начал хрипеть и бледнеть. В его случае бледность выражалась посерением черного лица. Халилов нахмурился и подсел ко второму раненому. Он задал ему тот же вопрос по-французски, но туземец только мотал головой, со страхом глядя на белых, которые вчетвером перебили всех боевиков, да еще на хорошо и заранее подготовленной позиции. Он пытался что-то говорить, явно не понимая вопроса.

– Бесполезняк, – прокомментировал Тарханов. – Нашумели мы тут!

– Нашумели, – недовольно ответил лейтенант, доставая из кобуры пистолет. – Хан, давай снова на дорогу, ищи след машины. – Пенза, Брюс, обыскать тела, осмотреться. Искать все, что может навести нас на конкретное место!

Тарханов уже обследовал дорогу дальше за зарослями, другие спецназовцы торопливо осматривали одежду, карманы, вещи убитых, а заодно и обувь в поисках знакомого рисунка на подошве, оставившей отпечатки на месте похищения. Но на такую удачу рассчитывать наивно, хотя проверить все равно надо было. Два коротких выстрела закончили мучения раненых, и Халилов убрал пистолет в кобуру. И снова вперед! Группа бежала, останавливаясь, чтобы проверить, что след есть, что они идут в правильном направлении. Во время остановок лейтенант, сверяясь с навигатором, определял расстояние до ближайшего населенного пункта, оценивал близость к загруженным транспортом дорогам. «Нашумели», а это значит, что к уничтоженной засаде все равно кто-то приедет, когда боевики не выйдут на связь, да и просто проверить, снять группу или оставить ей продукты питания. И тогда кто-то увидит трупы и поймет, что через засаду прошел толковый спецназ. И начнется, как писал Киплинг, самая увлекательная охота – охота на человека. Точнее, на четырех человек. И тогда станет на самом деле трудно. Но это будет потом, а сейчас надо использовать время по максимуму с выгодой для себя. Пока враг о тебе не знает, а ты знаешь, что такие засады на пути преследователей обычно оставляют в таком месте, где путь преследуемых может измениться. Уйдут они с этой дороги. И сделают все, чтобы возможные преследователи не поняли, куда ушли машины с похищенными людьми. Машины две, и они могут разделиться.

А дочь была совсем недалеко от своего отца. Алену затолкали за высокую ограду из тонких жердей под навесом. Здесь сидели и лежали человек двадцать взрослых, в основном женщин, и с десяток детей самого разного возраста. Женщина видела, что деревня пуста, что между хижинами не видно жителей. И только два пикапа-внедорожника стоят на площади под палящими лучами солнца да вдоль домов расхаживают, сидят в тени, о чем-то болтают с десяток террористов.