Игра по фальшивым нотам

В возрасте сорока пяти лет Джиневра Пруэтт осталась вдовой, воспитывая двоих внуков. Но рыжая сучка всё ещё не была сломлена.

Далее, уже разлучившись с Геллертом Гриндевальдом и разочаровавшись в его идеях, Альбус понял, что силой мир не завоюешь. Надо действовать хитростью. Подкапывать всех этих чистокровных снобов потихоньку. Чтобы однажды все их надежды рухнули. А кто был главной надеждой, опорой и гордостью так называемых аристократов? Правильно — дети. Розовощёкие отпрыски великих фамилий. Наивные малыши, для которых Хогвартс на долгие годы становится вторым домом, а учителя — матерями и отцами, воспитателями, теми, кто вкладывает в их умы идеи, стремления, желания.

В те далёкие времена, чтобы стать преподавателем в «лучшей школе чародейства и волшебства», нужно было многого добиться, получить профессорское звание, написать монографию и сделать несколько выдающихся открытий. И он старался. Добивался. Делал. И в возрасте пятидесяти пяти, в тысяча девятьсот тридцать шестом, стал профессором трансфигурации в Хогвартсе. В этот период там как раз обучались внуки Джиневры.

Нет, он не портил им кровушку, не наказывал принятыми там тогда розгами. Альбус давно, ещё с момента смерти сестры, понял, что лучше всего загребать жар чужими руками. Ну кто мог заподозрить серьёзного профессора, выступающего в амплуа «доброго дедушки», в том, что он мог надоумить Саманту МакМиллан, близкую подругу Лукреции Блэк, — невесты Игнотуса Пруэтта, — в течении года подливать той в еду одно снадобье, которое делало ведьму бесплодной? Никто.

Тогда же он увидел большую перспективу в Томе Реддле. Мальчик был великолепен для его будущих замыслов — в меру озлоблен, высокомерен, амбициозен, харизматичен. Несколько «частных уроков» и ментальных закладок, и бомба замедленного действия могла сработать, когда было надо.

Внуки Джиневры, которых та искренне считала своими сыновьями, снискали славу и почёт в магическом сообществе. Максвелл женился на чистокровной волшебнице из линии французских Малфоев, которая обучалась в Шармбатоне.

Тогда же и состоялась его эпичная битва с Геллертом. Старый друг был заключён в Нурменгарде, а он — наконец снискал славы.

В сорок шестом, после той победы, он занял должность председателя Визенгамота и стал директором Хогвартса. Впрочем, он продолжал пристально наблюдать за Пруэттами. И Джиневрой.

У Максвелла Пруэтта один за другим появились дети: Гидеон, Фабиан и «малышка Молли», в которой души не чаяла вся семья.

Альбус до сих пор с огромным внутренним удовлетворением представлял лицо Джиневры, когда до той должна была дойти весть, что её любимая правнучка, истинная Пруэтт, невеста наичистокровнейшего Уильяма Гринграсса, связалась с предателем крови Артуром Уизли! О, нет, он был совершенно ни при чём, это всё любовь и, возможно, немного амортенции.

Становление Волдеморта, «Орден Феникса», в который вошли и Молли, и её старшие братья, смерть последних — завершающий удар по Джиневре.

Пруэтт скончалась в августе тысяча девятьсот восемьдесят первого, когда от всего её рода остались лишь старик Игнотус и, потерявший сыновей и выжегший дочь на семейном гобелене, Максвелл. Практически ровно через восемьдесят четыре года после своего отказа быть его спутницей. Это было даже как–то знаково, и Альбус решил, что закрыл эту историю своей жизни.

Пока через одиннадцать лет на зачислении в Хогвартсе на него не взглянула точная маленькая копия женщины, которую он когда–то любил и которую восемьдесят с лишним лет ненавидел.

Как оказалось, Молли очень любила свою прабабку, которую считала бабушкой. Та умерла за несколько дней до рождения её самого младшего ребёнка, поэтому, не долго думая, миссис Уизли назвала свою дочь Джиневрой или просто Джинни…

Он почувствовал её появление и обернулся.

На этот раз супруга постаралась. Зачесала рыжие волосы в причёску, надела то самое платье, фасон которого был модным сто тринадцать лет назад. Просто вылитая Пруэтт.

— Джинни, детка, иди сюда, — почти ласково позвал он, внутренне ликуя. — Пора принимать своё наказание, ты ведь хочешь этого? Ты специально очень плохо вела себя, чтобы я наказал тебя?

— Да, я плохо вела себя, — опустила взгляд Джиневра. Его Джиневра. — Ты меня простишь, милый?

— Не так быстро, моё солнышко, не так быстро, — удовлетворился он её игрой. За десять лет брака Джинни усвоила все уроки. А ещё получила множество непреложных обетов, которые могли доставить ей куда больше неудобств, чем его забавы с розгами, плетью, связыванием или жестоким сексом.

Глава 6. Вторая жизнь

12 февраля 2010 г.

Англия, Годрикова Лощина, дом семьи Поттер

Быть молодым великолепно! Ощущения такие яркие, красочные, фантастические. Джинни под ним судорожно вскрикивала, а он лишь крепче сжимал её бёдра. Как бы ни боялась наказаний рыжая сучка, он точно знал, что ей нравились его прощения.

Он звонко шлёпнул её по заднице, заставляя сжаться. Хорошо! Ему было очень хорошо!