Игра по-крупному

Игорь неслышно выбирался из-под одеяла и шел курить на веранду. Он плохо знал соседей по улице -- дружки детства выросли, разъехались, многие получили жилье в пятиэтажках за станцией, кто-то сел, кто-то спился, кто-то уехал в Ленинград... Мимо дома ходили совсем незнакомые люди с хмурыми лицами, иногда замедляли шаг и неодобрительно, как казалось Игорю, смотрели в его сторону. Вид у некоторых был такой, словно они давно надоели сами себе, а окружающий их мир -- с очередями, давкой в транспорте, грязными раскисшими дорогами -- надоел еще больше. Ни улыбки, ни веселого приветствия. Игорь даже не знал, как зовут соседей слева. Поздоровался пару раз -- буркнули что-то в ответ, потом стали делать вид, что не замечают Игоря. И Игорь перестал здороваться. Знал только, как зовут их собаку, вислоухого дворянина, пролезавшего к нему под калиткой за костями из супа, -- Принц. И Фирсов думал о том, что Вешкин с его беспокойными путаными советами, подначками, нервным гонором, смешками, напускной важностью и замшевым пиджаком, накинутым поверх тренировочного костюма, все более симпатичен ему. Ну, прижимист -- видно по всему, ну, ограничен, хотя природой сметкой не обделен, но зато работает с утра до вечера, торчит его обтянутый зад из грядок, когда ни взгляни. Бегает, суетится -- он и капитан, и матрос на своем пароходе, куда-то плывет...

Игорь гасил сигарету, смотрел на часы -- 2. Вставать в шесть. Накидывал куртку, шел в теплицу. Забавно: если не пытаться связывать свои мысли -- возникают картинки, мгновенные видения, и у каждого свой окрас: мрачноватый, радостный, пронзительно-грустный, желтый, ярко-зеленый или пахнущий дымом, который вьется над вагонами дальнего следования...

...Они шли на ночную смену -- вдали светился огнями ДСК, и остановились перед заснеженной насыпью, ожидая, когда пройдет курьерский "Ленинград-Рига". Он промчался, тяжело продавливая рельсы, -- лавина света, тепла и уюта. Умчался вместе с гулом и колючим снежным ветром. И остался запах угля, которым топят чайные котлы... Снова заскрипел снег, стали видны звезды над полем, и кто-то из них сказал, зябко ежась: "Эх, сейчас бы уехать куда-нибудь..." И мелькнули в памяти бесшабашные дорожные приключения, командировки, чай, купейный уют -- лишь ощущение всего этого, и вновь -- обледенелая тропинка под ногами и скользящие на ней ботинки идущего впереди парня в ватнике. И огромные пролеты цеха, сквозняк, грязная от масла роба, жар в раздвинутой кассете, куда надо забежать и навесить на выступающие конуса пластмассовые кольца, чтобы в стенной панели остались отверстия под розетки, принять арматурную сетку, закрепить ее, выбежать, стальные стенки лязгают за спиной, открывается следующая щель -- нырнуть туда, выскочить... Льется с раздатчика бетон, брызжет на робу, заливает ботинки на толстых вибропоглощающих подошвах. Бригадир включает вибратор -- тебя трясет, будто током, бетон оседает в кассете, льешь новую порцию. И так до утра. Душ. Холодная электричка -- на несколько часов домой. Настя. Марат улыбается из манежа. Глаза закрываются -- нестерпимо хочется спать... Будильник. Через два часа вечерняя проверка. Метро, электричка, автобус. Перекличка на освещенной прожекторами спортплощадке -- и снова на комбинат.

Игорь возвращался в дом, укладывался щекой на подушку. Сопел Марат. Он еще не знает, что у него есть черноволосая сестренка, похожая на папу. И Настя не знает -- спит, вздрагивая во сне... И он сам, папаша хренов, узнал об этом только сегодня. Игорь улыбался, вспоминая лицо дочки. Славная, славная, что и говорить. Темные волосы, смугловатая, высокий лоб и мысок -- как у него. Во второй класс перешла... Страшно подумать. Как они жили все это время?..

Настя знала об Ирине почти все -- он не упивался рассказами, она сама расспрашивала, осторожно и понемногу. Игорь ворочался и думал о том, что, как бы Настя поначалу ни отнеслась к этому сообщению, факт останется фактом -- у него обнаружилась дочка. И хоть ты его теперь расстреляй, он ее не оставит. Поговорит с Ириной, она будет отпускать ее с ним, привыкнут друг к другу, познакомит ее с Маратом, Настей... Не оставлять же девчонку без отца... И даже если у Ирины есть муж и Машка называет его папой -- может быть и такое, -- он найдет способ, как уладить эту житейскую проблему... Игорь вглядывался в даль минувшего дня, вновь видел, как Ирина покупает яблоки, и, надеясь на почти невозможное, пытался разглядеть ее правую руку -- не было ли на ней кольца...

В воскресенье Настя отвезла Маратика родителям и заехала к Игорю на рынок. Все шло к тому, что поторговать рассадой ей придется, -- завтрашний вызов Игоря в поссовет не сулил ничего хорошего, дело могло затянуться -- справки, бумажки, хождения, и Настя, решившись встать в понедельник к прилавку, должна была пройти хоть маленькую стажировку у мужа.