Игра по-крупному

К лету, когда на кладбище просохла земля, Игорь поставил родителям ограду и заказал в фотоателье овальные фотографии.

Осенью он пришел в деканат и попросил перевести его на дневное отделение. Он надеялся, что денег, которые оставила мать, хватит годика на два. Плюс стипендия. Летом можно ездить в стройотряды. К тому же с дневного не брали в армию; с заочного уже подгребали. За него хлопотал тренер институтской сборной по боксу Лухоткин, который знал Игоря еще по открытым рингам в "Буревестнике". Просьбу удовлетворили. Игорь досдал два экзамена и стал учиться на дневном. Комната на Петроградской сделалась его домом...

Неожиданно Василий прислал письмо, в котором сообщал, что очень нуждается в деньгах, и подсказывал, где их для него раздобыть: надо продать причитающуюся ему третью часть дачи, писал брат. А если продавать они не захотят, то пусть вышлют ему его долю. "Юрис-консул сказал, что мне положено. Я думаю, тыши три вы мне должны выслать, тогда обойдемся без суда. Если вы братуху родного обратно в Ленинград не захотели, то хоть денег дайте, может тут дом куплю". Письмо пришло из Краснодара.

Отвечала сестра. Никаких тебе трех тысяч не будет, баламут! Квартиру родительскую ты разменял, ни копейки отцу с матерью не посылал, болтался и жил в свое удовольствие все эти годы, а теперь хочешь деньги за дачу, которую не строил и на которой палец о палец не ударил? Шиш тебе с маслом! Если совесть тебе позволит, то приезжай и судись, только адвокаты говорят, что ничего тебе не светит, потому что все эти годы ты налогов за дачу и землю не платил, а платила я и Игорь, и все квитанции у меня хранятся. Так что с чем приедешь, с тем и уедешь.

Брат на письмо не ответил и затих. Может, опять пустился в путешествие по стране, а может, зажил-таки спокойно с новой женой в Краснодаре -- кто знает...

5.

Ласкаемая солнцем, рассада на стеллажах нарастала стремительно, и Фирсов вплотную взялся за теплицу. Был в его расчетах обидный промах, вынуждавший теперь спешить с постройкой. Солнце, день ото дня поднимавшееся все выше и выше, укатило к середине апреля так высоко, что стоявший в глубине веранды второй ряд ящиков уже к полудню оказывался в тени. Рассада могла вытянуться. Фирсов менял ящики местами, выносил их -- как рекомендовалось в книгах -- на улицу для закалки и возводил по собственному эскизу пленочную теплицу.

Торф, засыпанный в котлован, слегка подсох, просел, и Фирсов вывалил на него несколько тачек мусора, который привез со старой помойки за домом. Стекла и консервные банки он выбрал граблями, а мусор, щадя красных жирных червяков, перекопал вилами вместе с торфом. Затем он пошел к столярному верстачку за сарай -- он помнил, как летом там приятно пружинила под ногами земля, -- и наколол ломом смерзшихся опилок, выбрав их до самой почвы. Нижние опилки не промерзли, и Фирсов, разбросав их в тепличном котловане, снова перекопал землю. Все, как советовали в книге: внизу будет преть лист, посыпанный известью и залитый фекалиями, над ним -- подушка торфа с домовым мусором и опилками. Вся эта масса будет гнить, поедаться микроорганизмами и выделять в теплицу тепло. Биотопливо.

Игорь притоптал пухлую землю, набросал поверх нее старые гниловатые доски, застелил их кусками рубероида и ржавого кровельного железа и вновь положил доски -- получше и пошире, для ходьбы. Пусть преет и разогревается.

В углах бревенчатой обвязки, которая лежала поверх котлована, Игорь подвыбрал пазы и поставил вертикальные стойки; хорошо поставил, внатяг. На них легли два продольных бруска, тоже на шипах. Контур стен обозначился, и Игорь временно скрепил их меж собой двумя легкими досками, вполгвоздя, чтобы не развалить случайно и снять, когда потребуется. Две укороченные в размер сосновые жердины, толстые и сухие, встали посредине торцовых бревен -- Игорь врезал их особенно тщательно: на них ляжет коньковый брусок крыши, а к одной из них будет крепиться петлями дверь, надо чтоб жердины стояли мертво. Игорь подумал и прихватил жердины скобами. Сыскался под навесом и добрый шест -- не менее чем в руку толщиной, ровный и упругий, -- то, что надо для конька. Игорь слегка прошелся по нему топором, срубая выпуклые гнезда сучков, и снял заусеницы рубанком. Шест забелел отструганными боками и посвежел -- сам просился в дело.