Игра правил

Он замолчал. И я молчал в ответ. Я не знал, что сказать. Концентрация желчи, вылитая в его сторону пару минут назад, обернулась против меня всей своей мощью, умноженной десятикратно. Мгновенно я осознал, что моё извечное стремление к победам и возвышению над другими людьми в дискуссиях, — это жажда власти над ними. Стремление к власти над моими знакомыми и друзьями. Стремление к власти над В. Выпячивание своего самолюбия — это проявление описанных Мотей качеств раба, который хочет завоевать других людей, увеличить собственный авторитет в их глазах и распространить на них своё влияние. В своих вечных спорах о добродетели я искал лишь победы над другими людьми. Искал признания ими моего авторитета. Признания ими моей власти. Говоря о добродетели, на самом деле я находился в поисках власти над другими людьми. Ведь даже в нашей беседе — я болел то за Мотю, то за В. Но единственное, что меня по-настоящему заботило, это не поиск истины и не победа какой-то конкретной идеи над идеей другой. Нет! Меня интересовала только моя собственная победа…

Мысли пролетали очень быстро и укладывались в голове огромными пластами. Сложно было описать, насколько я осознавал свою ничтожность. Я бесконечно презирал всё своё существо. Под личиной борьбы за добродетель в действительности я был поглощён тщеславием и лишь вырывал у своего друга победу, которая должна была обличать мою власть над ним. Какой ужас! Я был разочарован в себе так сильно, как не был разочарован никогда. Отныне мне было абсолютно безразлично, кто победит, а кто проиграет в дальнейшем диалоге между В и Мотей. Я знал одно — проиграл я. Никогда ранее я не чувствовал себя так низко и подло. Я не смел даже просить прощения за свои действия, так как не считал, что заслуживаю его. Я наконец-то понял смысл фразы, как-то обронённой моим чудаковатым соседом: «Я больше не хочу вымещать злость за свои ошибки на других людях». «О каком таком „вымещении злости на других людях“ идёт речь?» — думал я. А вот и ответ. Вот я и понял, что значит вымещать свою злость на других людях. И это в самом деле весьма омерзительное занятие. Месть не даёт долгожданного облегчения и покоя, а совсем наоборот — боль и обиды от таких выплёскиваний только множатся и разрастаются.

А ещё я понял одну интересную вещь. Как только ты сделал всё, что планировал, и задумка получилась самым желанным для тебя образом, ты начинаешь считать, что дело сделано. Что время праздновать победу. Ты расслабляешься и начинаешь уверенно шагать с высоко поднятой головой. Но оказывается, за реализацией намеченного плана начинается самая сложная часть — грамотный сбор плодов. Когда ты уверен, что время раскрыть карман для самостоятельно падающего туда джек-пота, то в реальности нужно брать секаторы и аккуратно, по сантиметру, ювелирно срезать грозди плодов по одному, тщательно и кропотливо укладывая их в специальную корзину. Коварные мысли «дело сделано!», «отныне я на коне!», «теперь-то я всем покажу!» и прочие в таком духе дурманят разум и являются основаниями для падения в бездну некачественных выборов. Именно так, как было во сне у соседа! Когда он смог спуститься вниз с вершины пирамиды к тому несчастному человеку, а потом возгордился этим фактом. В самый ответственный момент, вместо того чтобы продолжать идти по зову совести, человек поддается искушению тщеславия и проигрывает. Вот и я, забыв о совести, резко свернул на тропу тщеславия и ухватился за невесть откуда появившуюся рукоять меча. Я увидел в мече спасение и выбрал его в тот момент, когда дело совести было уже почти сделано. Искушение появилось в самый последний момент. И я поддался. Оскорбив своим нападением настоящего друга. Я не прошёл испытание и не остался на пути любви. Иллюзия простоты совершения выбора по совести застала меня врасплох и оголила абсолютно все мои потаённые уголки тщеславия. Даже пройдя путь на девяносто девять процентов и приблизившись к заветному плоду, нужно быть начеку и не поддаваться соблазну своего мнимого могущества от свершившегося дела. Такой соблазн содержит в себе скрытую атаку тщеславия. Гордыня — самая коварная его атака. Идея об ошибочности поведения В и о том, что «он мне вовсе и не друг», пришла мне в голову не случайно. Медные трубы последней «пасхалки» всегда самые сложные и неимоверно коварные. И сегодня я не смог их пройти. Неожиданно для себя обретя силу, способную, как мне казалось, по-настоящему ударить, я выбрал месть вместо прощения. Я поддался соблазну применить силу и реваншироваться. Я выбрал тщеславие вместо любви.

Зато в моей голове возникла искомая аффирмация, которую я так долго не мог для себя полноценно собрать и сформулировать. Чёткая, ёмкая и понятная аффирмация, призванная в будущем защищать меня от осуждения других людей. Она будто предстала в голове сама собой: