Игра правил

— Прогресс двадцать первого века опровергает целесообразность прошлого. У меня есть смартфон, чтобы узнавать время. А носить часы для демонстрации окружающим своей возможности их купить — это способ самовыражения для приматов. Ты ещё спроси, почему у меня нет на шее килограммовой цепи и на пальцах гаек с камнями. Качественные люди блестят и без побрякушек.

— Никогда бы не подумал, — продолжал язвить В, — что качественного блестящего человека может заинтересовать диалог с приматом. Ещё никогда бы не подумал, что качественный блестящий человек будет думать по пять минут над каждым ходом в игре с приматом. Так вот, примат тебя просветит и поведает тебе страшные тайны нашего общества. Сокрытые, так сказать, от твоего наивняцкого взгляда. Примат расскажет тебе, что все люди одинаково бегут за бабками всю свою жизнь и больше их ничего не волнует. А разговоры про «деньги — это не главное!» суть лишь попытки как-то облагородить гонку для самого себя. Мол, «у меня в жизни есть какие-то высокие цели, и я не просто бегу за баблом, как все вокруг!». Красивые, но пустые фразы а-ля «деньги это не цель, а средство» и прочая баламуть. И особенно приятно произносить такую баламуть, размахивая тумблером тридцатилетнего «Макаллана» и порхая в шёлковом халате по зебрано шестикомнатной квартиры на Патриарших прудах. Когда раскинутые по комнате «Клипши» или «Ямахи» уносят тебя в далекую даль под звуки Шопена и ты рассуждаешь о высоком! О да, это лицемерие восьмидесятого уровня так популярно среди современных людей. И именно им ты сейчас и занимаешься. Хоть у тебя и нет шестикомнатной квартиры на Патриарших прудах и шёлкового халата. Хотя насчёт второго я не уверен. Зато в твоей новой «Камри» есть вполне неплохая магнитола, приятно ласкающая уши бессмертным хитом Бруно Марса. Поэтому весь тобой озвученный высокопарный спич — это насквозь лживое и лицемерное позёрство. И тем оно более лицемерно, чем более человек упакован этими самыми, якобы «не главными», деньгами. Что, кстати, в твоём случае означает довольно высокий уровень лицемерия. Вот такие вот дела, качественный ты наш, блестящий человечек.

— Я видел миллионеров в депрессии, — твёрдо отвечал Мотя. — И им нет никакого дела до имеющихся у них миллионов. Ведь они смотрят в сторону миллиардов. Погоня за абсолютным достатком — это обман. Получая всё новые и новые материальные ценности, ты обнаруживаешь себя в одном и том же состоянии — в состоянии безразличия к имеющемуся и погоней за достатком следующего уровня. Всегда одно и то же. Какого бы уровня ты ни достигал — картина не меняется. Насколько бы ты не повышал сумму своего заработка — ты лишь повышаешь стоимость оплаты своего безразличия. Сейчас ты вынужден покупать это состояние за одну сумму, а потом будешь платить за то же самое состояние сумму в разы больше. Твоё безразличие просто подорожает, вот и всё. Оно будет стоить в пять или в сто раз дороже, чем сейчас. И в итоге ты будешь пахать круглые сутки ради поддержания своего безразличия. Люди в погоне за большими деньгами подобны насекомым, бьющимся за сеткой окна. Их манит яркий свет и собственные иллюзии. А единицы, которым удается проникнуть за сетку, — обнаруживают там лишь неизвестность и смерть.

— Снова ты умничаешь, — небрежно отмахнулся В, — а базовых вещей не знаешь. Как оказалось, тебе неизвестна простая истина, что ценности у всех людей свои. И счастье — это реализация своих ценностей. И если какой-то человек реализует свою «жажду бесконечной наживы», как ты выразился, это значит, что он реализует свои ценности, и, следовательно, он счастлив. Каждый в своей жизни реализует то, что считает нужным. Каждый человек «усложняется» и следует твоему ЗУМу в интересующем его аспекте жизнедеятельности. И зарабатывание денег не исключение.

— В таком случае, — оценив ситуацию и ощутив перед собой тупиковую ветвь диалога, Мотя попытался зайти с другой стороны, — и маньяк, убивающий людей, тоже счастлив. Или насильник. Ведь он реализует свою ценность по убийству или изнасилованию людей. Так получается?

— Это абсолютно разные вещи! — на лице В выступило нескрываемое отвращение от Мотиной попытки смешать воедино его ценности по обогащению и ценности приведенных им в пример людей.

— Отчего же разные? — пожал плечами Мотя. — И жаждущему бесконечной наживы, и маньяку с насильником доставляет удовольствие управлять жизнью других людей и распоряжаться ей по собственному усмотрению. В обоих случаях человека интересует власть над жизнью другого человека. Ведь ты же сам говоришь, что конечная цель денег именно в обретении власти над жизнями людей? Но если для человека ценностью является факт власти над жизнями других людей, то такой человек является озлобленным лицемерным рабом и не кем иным.

— Рабом? — сморщив лоб, презрительно переспросил В. — При чём здесь рабом-то, да ещё и лицемерным?