Игра природы (СИ)

Ире было жалко его, но неприятный холодок не позволял успокоить и подбодрить лохматого товарища. Она видела - за простыми словами скрывается нечто действительно серьезное. Дик умалчивал самое важное для него. Ирине нужно было знать всё до конца, однако она боялась спрашивать, не желая услышать что-то, что могло прервать их общение навсегда.

Пауза затянулась, и нужно было сказать хотя бы что-то.

- Зря голову забиваешь, - и снова она попыталась обратить разговор в шутку. - Я единственный человек с кем ты сейчас общаешься, вот и засели тебе наши беседы в голову. Будь у тебя еще собеседник, а лучше целый круг общения, ты бы так не заострялся на ком-то одном.

Да нет, Ира, не в окружении дело, - и он посмотрел ей прямо в глаза, будто надеясь, что она вдруг сможет прочитать его мысли, все до одной. - Мне жизнь прожить с тобой хочется.

- Совсем сдурел?! - вырвалось у Ирины, она вскочила с земли и сердито посмотрела на йете. - Ты хоть понимаешь абсурдность слов. Скажи еще семью создать, детишек завести. Ты глаза открой. Я не лохматая двухметровая красотка. Мы принадлежим к разным видам. Удивительно, что мы понимаем друг друга, но дальше пропасть. Посидеть и поболтать, это одно. Что сейчас ты брякнул... Мне следует уйти и больше никогда не подходить к тебе.

Дикий редко поднимался с земли и вставал перед Ириной в полный рост, замечая как тушуется девушка. Да и ему сидя было проще общаться с ней. Но сейчас он намеренно поднялся и, нависая над ней, решил во что бы то ни стало довести начатый разговор до определенного конца.

Ты думаешь, я совсем тупой, лесной увалень, что мне нужно открывать глаза на очевидные вещи? Я и сам всё прекрасно знаю. Но твоя ирония относительно семьи и детей слишком жестока. Может это моя заветная мечта, которую я уже однажды похоронил, а с твоим появление во мне проснулось нечто светлое, верное. Я люблю тебя, и не знаю, что лучшее могло случиться в моей жизни.

Ирина выпрямилась, будто это могло прибавить ей росту, и приготовилась дать ответный отпор. Слова лохматого приятеля сильно её разозлили, ей почудился в них упрек, обвинение. Вроде как он любит её, а она даже понять не хочет. Но если бы признание исходило от человека, ей было бы проще разобраться, мягче объясниться. Нелепица затронутой темы начинала изводить, о чем тут можно было говорить.

- Я тоже люблю тебя, - начала она, стараясь сохранить голос спокойным. - Но эта любовь подобна, уж прости меня за честность, привязанности к любимому питомцу. Ты конечно в тысячу раз разумнее собаки. Должно быть, интеллект твой значительно превышает человеческий...

Да ничего он не превышает, - Дик рыкнул с досады, и тут же с волнением посмотрел на Иру, но та не испугалась, вся погруженная в мысли и чувства она собиралась спорить дальше.

- В чем ты хочешь меня убедить? - она посмотрела с вызовом, открыто. - Я допускаю, что ты можешь испытывать вполне человеческие чувства, ты вообще небывалое явление, ничего с этим не поделаешь. Но чего ты ожидаешь от меня? Что я обрасту шерстью и уйду к тебе жить в лес?

От этих мыслей девушке стало не по себе. Услужливая память воспроизвела в картинках прочитанные газетные статьи, различные истории о снежных людях. Голова пошла кругом и Ире до ужаса захотелось обратно в деревню к бабушке.

Сейчас уже ты ахинею понесла, - заметил Дикий, и, видя, как Ирина разворачивается, чтобы уйти схватил её за руку. - Подожди, мне еще есть что сказать.

- Зато я устала слушать, - девушка попробовала высвободить локоть из горячей шершавой лапы. Какой там, лохмач был слишком силен, чтобы с ним тягаться. - Замечательно, ты уже силу ко мне применяешь. Что дальше?

Дальше ты сядешь и выслушаешь меня, - и без особых церемоний Дик приземлил её под березу, усевшись рядом, так близко, что Ирине казалось, будто она слышит удары его сердца. Между ними были лишь какие-то сантиметры, у Иры закружилась голова, не то от страха, не то просто от волнения. Была всё же в йете мистическая сила, необъяснимая, но всепоглощающая.

- Целоваться не буду, - предупредила девушка.

И Дикий всё-таки не смог сдержать смешок, демонстрируя крепкие клыки. На его ухмылку нельзя было не ответить.

Ирина улыбнулась, и устало прижалась спиной к дереву.

Беседку бредовую мы с тобой затеяли. Ненужно мне доказывать, что будущего у нас с тобой нет. Я это лучше тебя знаю. Мне следовало с другого начать. От того, что расскажу ситуация не улучшится. Но хочу, чтобы ты знала. Пусть не поверишь, впрочем, раз факт моего существования приняла, может и это примешь. Ты же постоянно спрашиваешь, почему мы с тобой говорим на одном языке, откуда у меня столь обширные познания людской жизни, с чего бы я мог шутить на темы далекие от таежного быта?

- Постоянно спрашиваю, да только ты уходишь от моих расспросов, - усмехнулась Ирина. - Выходит, ты что-то не договариваешь, либо тебе среди людей приходилось жить. Кстати, сколько тебе лет?

Двадцать шесть.

- Это много или мало?

Нормально. Ир, я человек.

- Ага, а сколько в среднем живут снежные люди?

Ирин, я обычный человек. Такой же как и ты, Василий и прочие.