Игра природы (СИ)

Егор открыл глаза, но мало что смог разглядеть. Голова ужасно трещала. В ней творился небывалый хаос. Звуки, образы, запахи, тактильные ощущения, чьи-то голоса - всё смешалось в одной сплошной массе. Такого с ним ещё никогда не было, даже после "серьезных" пиршеств. Попытавшись немного полежать без движения и придти в себя, он понял, что происходивший в голове бред не проходит, а лишь усиливается, становится явственнее, навязчивее. Тогда молодой человек решил попробовать разобраться в нём. Он сконцентрировался на зрении и с изумлением понял, что находится в лесу. Лежит на сырой земле, точнее на сухой траве, в какой-то неудобной позе, среди высоких сосен и елей. Егор напряг мозг, припоминая, что вечером накануне был загородом с чужими людьми, и был не в самом трезвом виде. Возможно ночью ему приспичило прогуляться, он заблудился и уснул под первым попавшимся кустом. Поднимаясь с земли, Каменьков не понимал, почему его собственное тело не слушалось его, сопротивлялось, норовило опрокинуться вопреки усердиям Егора. Вспомнив фильм "Аватар", он подумал, что главному герою, наверное, также было тяжело впервые управлять новым телом, как ему сейчас своим собственным. С огромными усилиями он встал на ноги, в глаза сразу бросились чужие шерстяные штаны. Кто, зачем ему их одел, на улице вроде ни зима, и куда подевались его брюки от нового костюма.

- Бред какой-то, - пробормотал Егор, стягивая с себя чужую одежку.

Секунды шли, а жуткое одеяние не поддавалось. Мало что штаны, на нём еще и джемпер оказался такой же. Очень странный комбинезон, на театральный костюм медведя похожий. Да еще незадача, Егор никак не мог найти застежки. Костюм будто прирос к нему и никак не хотел сниматься. И голова трещала жутко, гул словно вырвался из неё и заполнил всё пространство вокруг, зрение подводило, ноги не держали...

- Алкоголь мне противопоказан, - сказал сам себе Каменьков и, не сдержав эмоции, выругался вслух.

Время шло и с ним приходило убеждение, что что-то ни так, нечто страшное необъяснимое случилось с молодым врачом.

Егор в ужасе хватал себя за лицо, голову, шею, разглядывал руки, ноги, с отчаяньем осознавая, что ни костюм вовсе пытался с себя стащить.

Двое суток он носился по тайге в сумасшедшем угаре, не понимая ровным счетом ничего. Пока не вымучил вконец своё новое тело и, не споткнувшись на коряге, не повалился в яму с сухой хвоёй.

Мысль о том, что он сошел с ума не покидала его с того самого момента как он обнаружил себя в медвежьей шкуре. Неизвестно сколько длилось бы его безумие, но жажда взяла своё. В поисках воды он вышел к небольшому лесному ручью. В отражении чистейшего родника Егор смог разглядеть себя во всей красе.

- Господи, - новая волна отчаяния захлестнула молодого человека. - Что ещё за леший...

Казалось, он мог созерцать себя вечность, но за спиной хрустнули ветки, а в голове четко вырисовался ветер с огромной скоростью рассекающий пространство. Картинка получилась необычно многогранной, а Егор отчего-то понял, что этим образом к нему обратились как по имени. К нему вышло похожее на него существо и тоже присело у воды. Сознание занялось целой чередой различных образов, наполненных яркими красками, звуками, запахами, даже северным холодком. Через них молодой врач понял, кем теперь стал. Подошедший йете вкратце передал, что пришел с севера, не зная о занятости этих мест, обещая покинуть чужую территорию в ближайшее время. Еще он поделился своими чувствами и ощущениями от здешних земель, и Егор понял, что тоже испытывает подобные чувства. Блуждая в страшном отчаяние и ужасе, он даже не замечал, что творилось вокруг него, как представал мир, виденный чужими глазами. Странствующий йете, словно указал Егору на то, что он так старательно игнорировал. Позабыв о собрате, бывший врач отправился прочь от ручья, вглубь леса, чтобы остановится и впервые открыть глаза. Гул, который на протяжении всего времени преследовал его, медленно начал превращаться в удивительную невероятную по силе и мощи музыку. Мощь эта шла от земли потоками энергии, выливаясь в пространство через деревья и траву. Энергия Земли. Он чувствовал её босыми стопами, ощущал силу через огромные сильные стволы, всё вокруг было заполнено различными волновыми колебаниями. И отчего-то они стали казаться Егору родными, приятными, необходимыми. Он вдруг осознал, что всегда чувствовал их, даже когда был человеком, просто не замечал этого. С этого дня отчаяние и безумие Каменькова стало отступать, и он будто против своей воли стал изучать нового себя, устройство этого странного лохматого тела и того нового мира, который видели теперешние его глаза.

Новые перемены столь странные и неожиданные отвлекли молодого человека на некоторое время. Интерес к жизни в нём не проснулся, зато возникшие перед этим мысли о самоубийстве исчезли.

Они окружили его, когда он спал. Их было шестеро. Его община.