Игра с джокером

Я только вздохнул и головой покачал. Хотел я ей возразить, что видал я таких, как «профсоюзовцы» эти — они из тех отпетых, которые навсегда по психологии голью беспорточной остаются. С одной стороны, за копейку удавятся, а с другой — на миллион добра загубят, если им какая моча в голову ударит, потому как это добро ими не трудом и потом приобретено, а взято грабежом и нахрапом, вот им его и не жалко, потому что они себя в привязке к нему не чувствуют, и считают, что всегда ещё столько же награбят, если не побольше. Ну, когда богатство досталось не своей кровью, а чужой, то это и не богатство вроде, а так, хочу с кашей ем, хочу с маслом пахтаю, хочу сберегу, хочу сожгу. Вот так приблизительно. Их не остановит даже то, что в доме могут быть их доллары по тайникам пораспиханы, о человеческих жизнях я уж и не говорю — для них это такая мелочь, что упоминать не стоит.

Но ничего я ей говорить не стал. Дело сделано, и что будет, то будет. Или выберемся благополучно, или будем метаться в пламени, как крысы в ловушке. Из этого, думаю, даже свою выгоду можно будет извлечь: если они дом подожгут, а мы сумеем незаметно выбраться, то нам же лучше, если мы некоторое время будем считаться в огне сгоревшими.

И крадемся мы с ней с оглядкой через особняк, она впереди, я следом, за спину на каждый шорох поглядывая, в ту сторону, куда её так усердно не пускать пытались.»

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ДЕВЯТАЯ

Полковник Сметников с нетерпением ждал новостей. Присутствие в деле «третьей силы» скрыть не удалось — естественно, головорезы, взятые в квартире Лианы Некрасовой, поведали генералу, что их вывела из строя какая-то женщина — красивая блондинка с реакцией змеи. Кое-что добавила и сама Лиана, хотя она предпочитала отмалчиваться, когда вопросы так или иначе затрагивали личность её спасительницы. При этом, Лиана охотно опознала на фотографиях тех, кто в свое время наседал на нее, методом кнута и пряника (в данном случае, новой хорошей квартиры и ещё кой-каких благ) заставляя отказаться от ребенка, и вообще с удовольствием сотрудничала со следствием, не пытаясь ничего утаивать. Было похоже, что страх перед таинственной спасительницей настолько перевесил в ней все другие страхи, что даже попытка её убить не повергла её в прежнее состояние ужаса перед теми, кто всю жизнь держал её в поле зрения. Кроме того, ведь как раз благодаря этой блондинке попытка не удалась… И, кроме того, эта попытка оказала на Лиану самое неожиданное воздействие: вместо того, чтобы совсем сломаться после перенесенного шока, она прямо-таки озверела и с невесть откуда взявшейся энергией стала сама припоминать все, что могло понадобиться следствию, любые мелочи. Видя в ней эту вспышку прежнего огня, преобразившую её даже внешне, можно было догадаться, какой она была в семнадцать лет, и догадаться, почему такой паренек, как Жилин, поставил ради неё свою жизнь на карту…

И, кроме того — это уже в-третьих — Лиана следовала рекомендациям своей спасительницы. Как она обмолвилась, «она сама велела мне ничего от вас не скрывать».

В общем, все указывало на то, что эта спасительница играет на органы и совсем не случайный человек в завязавшейся большой игре.

— Кто она такая? — спросил генерал у Федора после допроса. — Не поверю, чтобы ты не знал.

— Не могу сказать, что знаю наверняка, — осторожно ответил Федор, но, по раскладу, она от Повара. Так что разыскивать её не стоит. Пусть действует.

— Ты в этом уверен?

Федор пожал плечами.

— У Повара я бы об этом спрашивать не стал. Он в любом случае откажется.

— Это точно, — кивнул генерал. — Но, если ты прав, надо будет сказать ему потом спасибо за поддержку… По-твоему, адвоката тоже прибрала она?

— Иного быть не может. Отличный способ посеять дополнительную панику в рядах противника. Надо понимать, у неё был выбор — сдать его нам живым, чтобы мы получили ещё одного ценного свидетеля, или его смертью растревожить тихий омут. Надо думать, она не ошиблась. Если бы сейчас он сидел у нас, то все нужные нам люди затихли бы, собираясь в бега — а кое-кто уже был бы на пути в Швейцарию — а из-за его смерти они, наоборот, повылазили из щелей и засуетились. А чем больше суеты — тем больше человек засвечивается и совершает глупости, которые нам на руку.

— Но, если так… — генерал задумался. — Мы ведь ничего не можем для неё сделать, так?

— Так, — подтвердил полковник. — Это она может для нас многое сделать. И уже делает. Ее задача — разворошить осиное гнездо, а наша — окуривать ос, которые будут вылетать из этого гнезда. И потом сметать их с земли в большой мешок.

Генерал опять задумался.

— Допустим, она влипнет в безысходную ситуацию… Нам нельзя отвлекать силы на её спасение. И это нормально. Мы должны действовать, не считаясь с тем, что она может погибнуть. Если мы попробуем её подстраховать — то и Повару окажем дурную услугу. Если человек Повара не справился собственными силами — то это уже не его человек. Так?

— Все так, — коротко согласился полковник.