Игра с джокером

И достает листки протокола допроса и ручку шариковую. Я ему все мои данные диктую, имя, фамилия, отчество, адрес прописки, возраст, занятия… Вот так я первый раз в официальные документы по этому делу попал. Потом он принимается всякие вопросы мне задавать. И как давно я Васильича знаю, и не было ли у него других врагов, кроме тех, которые ему на рынке угрожали, и не припомню ли я, может, он жаловался, что паспорт у него пропал — если да, то когда это было. Ну, и так далее. Я как могу, отвечаю, но в большинстве своем ответы отрицательными выходят — нет, не помню, не знаю…

— А насчет паспорта вы бы у жены с дочкой спросили, — говорю я. — Если кому-то знать точнее, так ведь только им…

— Завтра обязательно спрошу, — кивает майор. — Я информацию из Москвы только что получил, когда к вам уже собирался, в больнице с утречка побывав. Да ещё на мне это расследование убийства Олега Сизова висит…

— А что сами братья думают?

— Так они и согласятся показания давать! Вчера, на месте, рассказали, что стояли и трепались, брата в дорогу провожали, и вдруг раз — и он мертвый падает! А сегодня их вообще не видно. Похоже, в своем доме на окраине закрылись — он у них чуть ли не крепость — и носа на улицу не высовывают!

— Интересно, что это за четвертый подонок, который мог вместе с ними быть? — говорю я.

— Да кто угодно, мало ли у них дружков, — отвечает майор. — Если, конечно, это они были. Что, в нашем городе швали мало? На самом деле, что угодно могло произойти… Мы лишь о том говорить можем, что против братьев Сизовых самые весомые подозрения имеются. И не видел их никто во время налета в других местах города, где они обычно болтаются…

— А они что говорят?

— Ничего. То есть, когда вчера их и об этом спросили, они ответили, что как раз в это время они дома были, обедали. Пойди, проверь. Может, сейчас, когда одного из них кокнули, станут малость податливей — ведь лучше быть живым в тюряге, чем мертвым на свободе! Но мы и другие версии отрабатываем, кроме братьев Сизовых… Кстати, куда вы вчера с Феликсом Васильевичем ездили, на его машине?

Вот он, этот вопрос, которого я ждал с такой опаской. В самом деле, как правдоподобно объяснить, с чего вдруг мы с Васильичем сорвались в рабочее время куда-то за город? Ведь правду не скажешь…

— Да так, прокатились, — говорю. — Васильич кой-чего присмотреть хотел…

— Только мед или что-нибудь еще? — спрашивает.

Я чуть не подпрыгнул от радости. Это значит, что либо в багажнике банка деревенского меду имеется, либо Васильич упоминал кому-то, что за медом прокатиться хочет…

— Вроде, только мед… — осторожно говорю я. — Не упомню другого. Ведь Васильич всем занимался, а я его ждал, только разок и вышел из машины, постоял около, кости размять…

— А куда именно вы ездили, показать сможете?

— Я не очень за дорогой следил, — отвечаю. — Но, думаю, дом узнаю, возле которого мы останавливались. Да и направление покажу, в котором мы двигались… — это, думаю, меня ни к чему не обязывает. Если и впрямь попросят показать, я их потаскаю немного по окрестностям, да и скажу потом, что заблудился, потому как дорогу почти не запомнил…

— Ну, это, наверно, ни к чему, — говорит майор. — Если понадобится, мы, конечно, к вам обратимся, однако вряд ли это нам нужно будет.

И тут я, можно сказать, ва-банк сыграл.

— А что ж это, вы, — говорю, — товарищ майор, банку с медом из багажника не достали? Неровен час, пропадет. Да и мне, вы видите, спускаться и подниматься по лестницам не очень сподручно, тем более с тяжестью в руках…

— Извините, — говорит майор, — не подумал. Ключи вам занес, а вот про мед не сообразил — вроде как, вообразилось мне, что лучше ничего из машины не брать без ведома хозяев.

«Ой, хитришь, майор! — думаю; а у самого сердце от радости такие кульбиты совершает, что даже страшно. — Ты меня прощупать слегка решил. Если б я про мед ничего не знал — ты бы медведем на меня насел, где мы были и что делали!»

Но, как видите, все обошлось, и даже замечательно сложилось. Конечно, если б я с этим медом в багажнике пальцем в небо попал, я бы выкрутился мало ли что могло почудиться старику? Но все равно нехорошая тень осталась бы. А так я одним махом все сомнения прихлопнул, которые у майора возникать могли.

— Но я сейчас вам его и принесу, — говорит майор. — Давайте ключи. Вроде, разговор у нас состоялся и спрашивать больше не о чем.

— Ну, — говорю, — если что ещё сейчас припомните, то спрашивайте.

Приволок майор трехлитровую банку меда из багажника, поставил на стол в кухне, ключи от машины опять вернул, спрашивает напоследок:

— Не тоскливо вам здесь? Не страшновато?

— Да нет, — отвечаю. — Мне тосковать и бояться некогда, дел в квартире полно. А как устану под вечер — так стакашку водки и на боковую. Много ли старику надо. Вчера, вон, грамм триста всего выпил, чтобы, как это называется, стресс снять — так отключился прямо в кресле перед телевизором, новостей не доглядев, и сегодня с утра в голове нехорошо ныло… Стар стал, слаб, такие-то дела, товарищ майор… Кстати, не скажете, завтра можно навестить Настасью и Валентину, или нет еще?