Игра с джокером

Надо сказать, он не сразу поверил в её историю. Ведь эта история была… Ну, как сказать? Правдоподобна до неправдоподобности, что ли… Если Богомол была человеком Повара, думалось Андрею — а такого он в свое время не мог исключать — то, притворяясь, будто она удирает от Повара, который хочет её уничтожить, чем она могла взять Хованцева, чтобы он выполнил то, что нужно Повару — и ей? Какой-то подобной душещипательной байкой! Когда Андрей попал в поле зрения Повара, Повар не мог не проработать историю его семьи и его ближайшее окружение. Ему ведь нужно было знать, что Андрей за человек! И вот своему агенту — действующей как якобы самостоятельная киллерша, преследующая только свои личные цели — он передает: у Хованцева, которого ты ведешь, был погибший в поножовщине двоюродный брат в Самаре, которого он любил и на которого даже внешне похож. Дополнительные детали такие-то… Сочини для него красивую сказочку, опираясь на эту документированную основу — главное, чтобы Хованцев сделал для тебя то-то и то-то… И меня, думал Андрей, как последнего олуха ловят на крючок… И никакая Богомол, в таком случае, не психопатка, и даже не уголовница… Она — очень опытный и циничный работник — из тех умных и бездушных исполнителей, которых называют «самыми ценными кадрами».

Но Богомол знала такие подробности, до которых даже Повар вряд ли докопался бы. Богомол отправляла деньги тете Тане задолго до встречи с Андреем. И — главное — Андрей расставил Богомолу несколько психологических ловушек. Сейчас не время и не место рассказывать, что это были за ловушки. Суть в том, что Андрей был убежден: если бы вся её история была вымыслом, она бы в одну из них угодила. И, в итоге, он получил самые достоверные (для него, по крайней мере) доказательства того, что в жутком и ослепительном мире огромных капиталов, борьбы спецслужб и заказных убийств невероятная игра случая и впрямь нос к носу свела двоих людей, странным образом не чужих друг другу — тех, кого в свое время объединила общая трагедия, общая утрата, и которые, по странному парадоксу судьбы, долгое время и ведать не ведали друг о друге, чтобы встретиться словно на другой планете…

Не сказать, что от этого Богомол стала Андрею намного симпатичней но, по крайней мере, он мог утешаться сознанием, что имеет дело не с бездушной машиной для убийства, а с живым человеком…

— Жратву несут, — сообщил Федор. — Не знаю, как ты, а я подзаправлюсь — ещё неизвестно, когда снова поем.

Андрей открыл глаза. Стюардессы разносили подносики с завтраком который в самолетах почему-то все равно называют «обедом».

— Тоже не откажусь, — сказал он. — В самолете всегда аппетит разыгрывается, особенно когда вздремнешь.

Федор одобрительно кивнул.

— Небось, родственники живут не ахти, да?

— Ну… — Андрей подумал. — Наверно, на общем фоне неплохо.

— Помогаете?

— Сколько-то.

— Угу, — стюардесса поставила подносы на наши откидные столики, и Федор стал распечатывать булочку.

— Да, кстати, насчет нотариуса… — сказал Андрей. — Удалось выяснить, какие нотариусы заверяли другие доверенности?

— Удалось, — буркнул Федор.

— Что, это какая-то тайна?

— Никакой тайны, — хмыкнул Федор. — Еще в двух случаях нотариус тот же самый. И три оставшиеся доверенности заверены другими.

— Три? Но ведь всего четыре случая…

— Я ж говорил, было ещё два случая, когда мы были убеждены, что действовала та же банда. Но родственники к нам не обращались, вот нам и не удалось провести расследование. Пытались подъехать к родственникам, но те отказались от любого сотрудничества и молчат в тряпочку, хотя мы и втолковывали им, что заложников наверняка нет в живых и надо хотя бы наказать преступников… Словом, мы по-тихому проверили и эти два случая. Банковскую документацию по ним, я имею в виду.

— Все доверенности — из Самары? И по украденным паспортам?

— Да. То есть, насчет того, чтобы по украденным паспортам, это ещё надо проверять. Но, скорее всего, так.

— Есть сведения насчет людей, на чьи паспорта оформляли доверенности?

— Пока — самые туманные.

— А насчет того, кто мог убить одного из Сизовых?

— Не то, чтобы сведения, а так… — Федор сделал неопределенный жест рукой. — Правдоподобные догадки.

Он явно был не слишком расположен говорить об этом.

— Не хочешь, чтобы мы знали?

— Всякое знание умножает скорбь, — усмехнулся Федор, в характерной своей манере, к которой Андрей начинал привыкать. — А если серьезно… Не в обиду тебе и Игорю, потому что ребята вы толковые, но не про вас это дело. Не про вас…

— Почему?

Федор некоторое время созерцал в иллюминатор облака, над которыми летел самолет — облака громоздились друг на друга, образовывая невероятные пейзажи — прежде чем ответить.